Безумно богатые азиаты - [110]
– Не ужин, а сплошное разочарование? Особенно семифредо[176] из птичьих гнезд! Зачем делать пюре из птичьего гнезда? В птичьем гнезде главное – текстура, а этот идиотский шеф-повар превратил его в полузамороженную грязь, – ворчала Франческа. – Надо пойти поужинать после фейерверка.
– А почему бы не уехать прямо сейчас? – предложила Лорен.
– Нет, надо дождаться фейерверков. Араминта по секрету сказала, что Цай Гоцян[177] поставил пиротехническое шоу, даже более зрелищное, чем то, которое он готовил для Олимпийских игр в Пекине. Но мы отплывем на первом же пароме, как только шоу закончится. Вопрос только – куда?
– Я плохо знаю нынешний Сингапур. В Сиднее я бы пошла в «Барбекю кинг» на поздний ужин, – сказала Софи.
– О! Обожаю это место! Там самая лучшая жареная утка в мире! – заявила Лорен.
– Да ну, дыра. Все знают, что лучшая утка в лондонском «Фор сизонс»! – возразила Мэнди.
– А я согласна с Лорен. «Барбекю кинг» рулит! – встряла Франческа.
– Не-е-е-е, у них утка слишком жирная, а в Лондоне идеальная, поскольку они выращивают уток на собственных экофермах. Нико бы со мной согласился, мы туда постоянно ходили! – с жаром доказывала Мэнди.
Любопытство взяло верх, и Рейчел не выдержала:
– Почему ты зовешь его Нико?
– Когда мы были подростками, то проводили лето вместе на Капри. Его тетя Кэтрин, которая живет в Таиланде, сняла там виллу. Мы следовали за солнцем весь день – начинали загорать в пляжном клубе у скал Фаральони по утрам, купались в Гротта-Верде после обеда и заканчивали день на пляже Иль-Фаро на закате. Мы загорели до черноты, а Ники отпустил длинные волосы и выглядел практически итальянцем! Именно тогда местные дети, с которыми мы подружились, стали называть его Нико на итальянский манер. Чудесное было время!
– Похоже что так, – легкомысленно сказала Рейчел, игнорируя вопиющую попытку Мэнди вызвать у нее ревность, и возобновила разговор с Софи.
Франческа наклонилась к уху Мэнди:
– Слушай, Мэнди, я бы не стала упускать пикантных подробностей той истории. Твоя мама права. Ты там в своем Нью-Йорке совсем хватку потеряла.
– Иди к черту, Франческа. На себя посмотри, – процедила Мэнди сквозь стиснутые зубы, вставая из-за стола.
Ей надоело давление со всех сторон, и она уже жалела, что согласилась вернуться. Девушки подняли глаза, когда Мэнди выбежала.
Франческа медленно покачала головой и посмотрела на Рейчел:
– Бедная Мэнди совсем запуталась. Сама не знает, чего хочет. Я имею в виду, что это была жалкая попытка разжечь ревность, правда?
В кои-то веки Рейчел пришлось согласиться с Франческой.
– Не сработало. Я не понимаю, зачем она снова и снова пытается заставить меня ревновать. Почему меня вообще должно заботить, что́ между ними было в подростковом возрасте?
Франческа расхохоталась:
– Погоди-ка, ты думаешь, она пытается вызвать ревность у тебя?!
– Ну да, а у кого?
– Нет, детка. На тебя она не обращает никакого внимания. Она пытается заставить ревновать меня.
– Тебя? – Рейчел не понимала, что это значит.
Франческа ухмыльнулась:
– Конечно. Вот почему она вспомнила всю эту историю про Капри. Я тоже была с ними тем летом, и Мэнди никогда не понимала, почему Ник был без ума от меня, когда мы занимались сексом втроем.
Рейчел почувствовала, как кровь прилила к щекам. Лицо полыхало. Ей хотелось выскочить из-за стола, но ноги стали ватными. Софи и Лорен уставились на Франческу, разинув рот.
Франческа посмотрела прямо на Рейчел и весело защебетала:
– А Ник все еще творит чудеса языком? Мэнди была ханжой и не позволяла ему ничего такого, зато меня он ублажал часами!
В этот момент в банкетный зал вошел Ник:
– Вот вы где! Что сидите как статуи? Сейчас начнут запускать фейерверки!
9
Кондуит-роуд, 99
Пожилая прислужница открыла дверь и расплылась в улыбке.
– Ай-я, Астрид Леонг! Какими судьбами? – воскликнула она по-кантонски.
– Да, А-Чи. Астрид погостит у нас несколько дней. Можешь позаботиться, чтобы никто не узнал? И не рассказывай, пожалуйста, остальным служанкам, кто она, я не хочу, чтобы слухи дошли до прислуги моей матери. Нужно сохранить приезд Астрид в тайне, хорошо? – попросил Чарли.
– Конечно, Чарли-бой! А теперь иди и помой ручки! – велела А-Чи, а потом продолжила ворковать, обращаясь к Астрид: – Ай-я, Астрид, ты до сих пор такая красивая! Я о тебе часто вспоминала все эти годы! Ты, наверное, устала и проголодалась, уже начало четвертого. Давайте я разбужу кухарку, чтобы приготовить вам что-нибудь. Хотите кашу с курочкой?
– Не нужно, А-Чи, мы только что со свадебного банкета, – улыбнулась Астрид.
Она с трудом верила, что няня Чарли, заботившаяся о нем с детства, все еще за ним присматривает.
– Тогда я вам приготовлю теплого молочка с медом. Или хочешь «Мило»?[178] Чарли его очень любит, когда засиживается допоздна. – С этими словами А-Чи засеменила в кухню.
– А-Чи ничто не остановит, да? – засмеялась Астрид. – Я так рада, что она все еще живет с тобой.
– Не хочет уезжать! – раздраженно пробормотал Чарли. – Я построил ей дом в Китае – черта с два, я построил дома всем ее родственникам, установил спутниковую антенну для всей деревни – целых девять ярдов; решил, что А-Чи захочет вернуться в Китай, на пенсию. Но я думаю, что она гораздо счастливее здесь, когда руководит остальными горничными.
