Безопасный жалобщик - [29]

Левая пятка Чичкова испытала чувство большого морального удовлетворения. Вот сейчас этому нахалу покажут… Вот сейчас его проучат… Сейчас он узнает, как надо глубоко уважать самого товарища Чичкова. Если он спиртного даже и в рот не брал, все равно пойдет домой униженный и посрамленный.

Все предвидела левая пятка, все предусмотрела, одного не учла: куда пойдет отец незаконно задержанного студента. Ведь пяточный эффект рассчитан на тихих и смирных людей, которые и пожаловаться как следует не могут, не то что добиться положительных результатов.

Да, обманул ожидания и надежды Чичкова этот посетитель. Он пошел непосредственно к начальнику областного УВД. Тот немедленно во всем разобрался и дал указание райотделу отпустить домой ни в чем не повинного студента.

Не повезло на сей раз левой пятке ретивого начальника, но вместе с тем и нельзя сказать, что она получила хороший урок. Во всяком случае, хирургического вмешательства не последовало, и анатомия ее осталась прежней.

А ведь все дело в анатомии, все в ней. И кому лучше об этом знать, как не врачу, изучавшему эту самую анатомию еще на студенческой скамье? Вот он стоит в коридоре клинической больницы, покачиваясь на своей левой пятке. А перед ним — другой врач, доставивший больного из другой городской больницы на консультацию. А также родственница этого больного.

Консультация между больницами согласована заранее, время ее обусловлено, и консультант назван — заведующий урологическим отделением, кандидат медицинских наук. И вот кандидат наук кричит на весь больничный коридор, что он смотреть больного не будет. Не будет потому, что не хочет. И не хочет потому, что не желает… Хватит с него своих больных, чужие ему ни к чему. Так и знайте. И чихал он на всех. И на больных, и на здоровых.

Ах, как хорошо и вольготно чувствует себя при этом его левая пятка! Как торжествует она, слыша растерянный голос сопровождающего врача: «Коллега, я работаю 20 лет, но впервые слышу такое. Я ушам своим не верю, коллега!»

Ах, как это приятно — видеть растерянность интеллигентного человека, который даже и слов решительных не может подобрать для отпора твоей левой пятке. Как сладко слышать униженную просьбу пожилой родственницы больного: «Доктор, я вас очень прошу, ведь его специально привезли». Как возвышает тебя мысль о том, что этот больной — доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой, председатель научного общества — сейчас уедет отсюда несолоно хлебавши только потому, что ты просто не пожелал его осмотреть. Не захотел — и точка. «Подумаешь! Убирайся, профессорша!» Ведь, начхав на профессора, можно чувствовать себя по меньшей мере академиком.

Левая пятка кандидата просто млеет от наслаждения. Каждой своей анатомической подробностью она торжествует победу самоутверждающейся личности. Не важно, что по указанию руководства больницы больного осмотрит другой консультант — вежливый и внимательный. Этот свое удовольствие уже получил, и можно не сомневаться, что в больнице будут говорить: да, мужик крутой, с ним надо держать ухо востро. Не исключено, что у него рука в министерстве. Хотя у него там, может, не то что руки, но даже и мизинца нет…

Ну, а что если в министерстве не рука, а нога? Нога с той самой левой пяткой, которая… И находится эта пятка под стулом начальника отдела руководящих кадров министерства. А ее хозяин находится на стуле и в ответ на просьбу колхозного специалиста переговорить с ним насчет работы вежливо предлагает ему выйти в коридор и подождать «одну минуточку». Потому, что начальник отдела кадров, по его собственному признанию, человек мягкий и вежливый… Через час посетителю, заглянувшему в щелочку двери, со всей любезностью предлагают подождать «еще минуточку». А потом еще и еще… И в результате колхозный специалист, целый день простоявший под дверью, слышит такую фразу: «Вот вы, товарищ, в течение дня несколько раз заглядывали ко мне в кабинет, проявляли нетерпение. Поэтому вести с вами переговоры о работе не буду!»

Не буду — и точка. Потому, что не хочу. А не хочу потому, что не желаю. Хватит с меня других дел!

Посмотрит на такого шибко занятого чиновника иной гражданин и махнет рукой. А другой нет-нет да и подумает: «А может, ему надо как-нибудь настроение исправить, чем-то его подбодрить, как-то расположить…» И тут уже не имеет никакого значения, кого надо подбадривать — министерского дядю или лифтера, который ни за что не хочет включить вам для подъема мебели грузовой лифт. Не желает — и точка!

Так что эффект левой пятки только на первый взгляд может показаться этакой эмоциональной несдержанностью, внезапной вспышкой первобытных инстинктов, не поддающихся культурному наслоению. На самом деле бурлящей непосредственностью тут и не пахнет. Левая пятка, как правило, себе на уме. Ведь не случайно ее хозяева, попадая в зависимость от кого-либо, стремясь решить в чужом кабинете свои дела, будут до приторности любезны и медоточивы, предельно сдержанны и приветливы, высокогуманны и предупредительны, чтобы их левая пятка, не дай бог, не превратилась в их же ахиллесову пяту.