Безопасный жалобщик - [27]

Не правда ли, смешно? Такая крохотная сумма! И эти предельно трогательные пятьдесят копеек. Да, услыхав о такой сумме, любой наш хозяйственник захлебнется от хохота. А следом за ним волны смеха могут накатить и на стройные ряды читателей, привыкших в нашей огромной стране, при наших колоссальных ресурсах все мерить не то что миллионами — миллиардами. Десятки миллионов тонн металла, сотни миллионов тонн угля, миллиарды — на жилищное строительство и здравоохранение. Да что такое эти 116 руб. 50 коп? Песчинка в золотых песках бюджета, ничтожный атом в финансовом мироздании. Но переведите эту песчинку из казенного измерения в личное, поместите этот атом под микроскоп индивидуальной выгоды, и вы увидите, как наши широчайшие натуры начнут буквально на глазах съеживаться, хиреть, теряя свой миллионерский размах и разудалое великолепие.

Не потому ли, напутствуя своего представителя в суд, истец Г. К. Сидоров посоветовал ему не очень горячиться, а ответчик Сидоров Г. К. тонко намекнул, что отказ от исковых требований был бы наилучшей формулой участия в судебном процессе.

Автор уверен, что юрисконсульт, услыхав такие речи, хотел было встать в позу, гордо вскинув голову, бросить на своего директора взгляд, исполненный непримиримой принципиальности, и сказать: «Дорог ты мне, Сидоров, но служебный долг дороже!» И лишь в последний момент что-то в нем не сработало. Трудно даже сказать что. То ли он позабыл, как становятся в подобные позы. То ли вспомнил, что «долг» — понятие относительное, а «директор» — абсолютное. Так или иначе, юрисконсульт на директорском ковре становиться в позу не стал. Он это сделал в суде. На вопрос судьи, поддерживает ли представитель мясокомбината иск о возмещении убытков, гордо вскинул голову, бросил на судью взгляд, исполненный непримиримой принципиальности, и сказал: «Ни в коем случае!» Если бы ответчикам в судах разрешалось аплодировать и кричать «бис!», то можно не сомневаться, что в данном случае их реакция была бы именно такой. Но поскольку это не принято, директор и старший бухгалтер ласково подмигнули юрисконсульту и тихими, но твердыми голосами отказались признать исковые требования.

Автор уверен, что, услыхав такие беспринципные речи, судьи искренне возмутились. Взоры судей исполнились непримиримой принципиальности, сердца их окаменели, твердая рука председательствующего протянулась к кодексам… Но тут что-то в судьях дрогнуло. Трудно даже сказать что. Просто даже непонятно, какие струны в их бескомпромиссных душах могли задеть руководители мясокомбината. Но струны мягко зазвенели, и под их успокоительный звон было вынесено более чем половинчатое решение: взыскать с ответчиков менее половины исковой суммы, а именно — по двадцать пять рублей с каждого.

Ну стоит ли придираться к добрым и ласковым судьям? Стоит ли подсчитывать какие-то шестьдесят шесть рублей пятьдесят копеек, которые будут списаны мясокомбинатом в убыток, рассматривать под микроскопом эту ничтожную финансовую песчинку?

Стоит. Потому что финансовые прорехи любой отрасли, любого предприятия в основном из песчинок-то и состоят. До крупных убытков дело доходит значительно реже. Кроме того, они — заметнее, и с ними борются построже. И вообще анатомия бесхозяйственности позволяет утверждать, что не только мелкие убытки, но и порождающие их мелкие нарушения служебных обязанностей и трудовой дисциплины являются наиболее опасными, ибо они порождают стиль. А стиль определяет результаты. В год наши хозяйственные организации платят за расхлябанность, нечеткость в работе, неповоротливость своих ответственных сотрудников до миллиарда рублей штрафов. (Вот они — наши масштабы.)

А наказание хозяйственника пусть малым, но чувствительным для него рублем, к сожалению, случается еще редко. Уж больно мы добренькие за казенный счет.

Вышестоящие хозяйственные организации, обязанные взыскивать убытки, причиненные своим предприятиям должностными лицами, как правило, этого не делают. Арбитражи довольно редко напоминают им об этом. А суды, как правило, удовлетворяют предъявленные по инициативе прокуроров иски только наполовину. Примерно так, как это произошло в описанном автором случае. Да, плохо, когда истцы и ответчики, бесхозяйственность и рачительность уживаются за казенный счет, когда происходит раздвоение личности и оказывается, что приросшие намертво друг к другу сиамские близнецы ведут себя так, словно никогда друг о друге и не слыхали. Один бьет себя в грудь и клянется, что интересы дела для него превыше всего. А другой смело попирает эти интересы, заботясь в первую очередь о своем личном благополучии. Так и живут. Под одной шляпой.

ГОСТИ У ПРОХОДНОЙ

На цементном заводе не ладилось с выполнением плана. Руководители завода принимали срочные меры, занимались оборудованием, вопросами социального развития, жали на ремонтников.

И тут у проходной завода нетерпеливо постучали.

— Кто там? — спросила дирекция.

— Это мы — комиссия! — ответили прибывшие на завод гости.

— Какая еще комиссия? — забеспокоилась дирекция, которая в этот момент как раз решала важный производственный вопрос.