Безопасный жалобщик - [26]

Председатель с подозрением глянул на меня.

Объект был на мушке, его тайна, словно бутон, готова была раскрыться передо мной во всей своей конспиративной красе.

С такими счастливыми мыслями я отправился в проектный институт. Его директор и главный инженер встретили меня радушно, несмотря даже на то, что я немного опоздал к назначенному времени.

— Извините, — сказал я, — но мне едва удалось поймать такси. Наверное, из-за гололедицы многие машины не выехали сегодня из гаража.

Мне показалось, что при этих словах мои собеседники подозрительно глянули на меня…

— Так вот, — сказали они. — Вы интересовались планом этого объекта? Можете посмотреть.

Я посмотрел. Там было написано: «План подземного склада».

— А это что? — спросил я, указывая на приложенную к плану экспликацию. В ней были перечислены аккумуляторная, монтажная, мойка, компрессорная, ремонтное отделение…

— Это подземный склад.

— А что означает экспликация?

— Абсолютно ничего.

— Значит, ни мойки, ни ремонтных постов, ни аккумуляторной, ни компрессорной, ни вообще ничего такого там не будет?

— Совершенно точно!

— И никаких ассоциаций ни с испорченными автомобилями, ни с ангаром для вертолетов, ни с гаражом для такси это помещение у вас не вызывает?

— То есть даже ничего похожего!

— И то, что я видел своими глазами готовые гаражные боксы с ремонтными ямами, вас не смущает?

— Абсолютно! Мы глубоко убеждены, что это вам показалось.

Неужели у меня галлюцинации? Я снова поехал в район стадиона. Медленно прошелся по улице вдоль забора. Остановил случайного прохожего, попросив у него закурить. Пока тот рылся в карманах, небрежно спросил:

— Что там строят за забором, не знаете?

— Известно что, — сказал прохожий, — гараж строят. Об этом безобразии народ здесь давно говорит, но никто не прислушивается.

Вот те и на! Оказывается, «секрет», раскрытый мной с таким трудом, известен первому встречному.

Останавливаю второго.

— Что строят?

— Гараж… Это же надо было додуматься: рядом с волейбольной и баскетбольной площадками, где спортсмены должны дышать свежим воздухом!

Третьего останавливаю с тем же вопросом.

— Да гараж, будь он неладен! Представляете: народ на футбол и с футбола, поток идет сплошной, а тут, у самой арены стадиона, машины шныряют. Говорят, люди обращались по этому поводу в разные организации, в редакции местных газет, но все почему-то отмалчиваются…

М-да, оказывается, вокруг моего «секретного объекта» уже успело сложиться общественное мнение. Мне не терпится рассказать об этом главному архитектору города.

— Люди правы: гараж на стадионе — это недопустимо, — сказал он мне в тот же вечер. Но вы подумайте, так ловко провести Госплан республики, Стройбанк, горисполком! Ведь согласование титульного списка, финансирование и отвод участка давались только для подземного склада. А наземный гараж… Кто бы это им позволил?

Кому это — «им»? — думаю я, ибо часть «секрета» пока все-таки остается для меня неясной. Какая влиятельная сила сумела преодолеть все формальные препятствия и даже вдохновить руководящих работников проектного института на столь смелое расхождение между официальным названием проекта и его содержанием? Неужели всего лишь республиканский совет спортобщества?

Не успел я выйти от главного архитектора, как мне стало известно, что корреспондента «Известий» разыскивает секретарь республиканского совета профсоюзов. Через несколько минут темно-бордовая «Волга» секретаря мчала меня во Дворец профсоюзов.

И тут, в этом дворце, раскрылась последняя страница волновавшей меня тайны. Секретарь был откровенен.

— Этот гараж, — сказал он (заметьте — не подземный склад, не аптека, не овощехранилище), — предназначен для республиканского совета профсоюзов. Наши машины стоят очень далеко, и нам это очень неудобно. А стадион принадлежит нашему профсоюзному спортивному обществу. Так почему же мы не можем?..

И действительно, почему? Неужели только потому, что обманывать нехорошо? А может, потому, что общественное мнение нельзя обмануть, как Стройбанк или органы архитектурно-строительного контроля? Или потому еще, что профсоюзы у нас борются за высокие образцы морали, единой для всех: и для тех, кто по долгу совести ее придерживается, и для тех, кто по долгу службы ее проповедует?

Чего не знаю, того не знаю. Ибо эта последняя часть «секрета» так и осталась для меня невыясненной.

ПОД ОДНОЙ ШЛЯПОЙ

Для начала автор познакомит вас с любопытным документом. Называется он «Доверенность» и содержит нижеследующий текст:

«Дана настоящая юрисконсульту мясокомбината Королеву В. П. в том, что ему поручено выступить в народном суде на стороне мясокомбината — по делу о взыскании материального ущерба, причиненного мясокомбинату Сидоровым Г. К. и Редькиной А. М.

Директор мясокомбината Г. К. Сидоров».

Очевидно, вы обратили внимание на одну деталь: полное совпадение фамилии и инициалов одного из ответчиков и истца. Оба они почему-то Сидоровы Г. К. Надо же случиться такому оригинальному совпадению. А дело в том, что Сидоров как директор мясокомбината вместе со старшим бухгалтером Редькиной причинил своему предприятию уголовно ненаказуемый материальный ущерб. Он оставил без ответа бесспорную финансовую претензию контрагента, за что мясокомбинат уплатил штраф. Служебный долг толкает директора на предъявление иска самому себе. Но сам-то он признавать этот иск не намерен. Потому что не хочется. Все-таки свои деньги — не казенные. В результате такое вот судебное дело: «Сидоров против Сидорова». Нет, конечно, директор по своей личной воле в суд с этим иском не обратился бы. В конце концов он простил бы самого себя, а заодно амнистировал и Редькину. Но как на грех вмешался прокурор, и в Рославльский городской народный суд поступил прокурорский иск в интересах мясокомбината к его директору и старшему бухгалтеру на сумму 116 рублей 50 копеек.