Безопасный жалобщик - [24]

Тут даже Прасковью Кирилловну разобрали некоторые сомнения, и она снова обратилась в горисполком. А там словно того и ждали, потому что ответ пришел незамедлительно. Сам заместитель председателя в личном письме сообщил ей, что она уже полтора года состоит на квартирном учете. Мол, если не знали, то информирую. И ваша очередь, дескать, значится под номером таким-то. А насчет неприятного соседства Данилиной в письме — ни слова. Видимо, чтобы не травмировать лишний раз пожилую женщину. За такую душевную тонкость Данилина, конечно, была благодарна, но, несмотря на это, вопрос об освобождении соседней комнаты не шел у нее из головы. И стоит ли винить ее за бестактность, если она снова обратилась к городским связистам, попросила уточнить сроки. А связисты ни в чем ее винить и не стали. Они уточнили, что комната будет освобождена лишь по окончании строительства новой АТС, которое начнется, по всей вероятности, в текущем году. Этот срок вскоре подтвердил и заместитель председателя горисполкома, чем хоть и огорчил Данилину, но зато косвенно признал, что она вправе на эту комнату рассчитывать.

Так что, как видите, П. К. Данилина действительно не может пожаловаться на недостаток внимания со стороны городских организаций. Да она и не жалуется. Она просто спрашивает редакцию: нельзя ли как-нибудь ускорить отселение телефонной подстанции? Все-таки в наше время в одной малогабаритной квартире… И лет ведь ей уже немало, а очередь городская идет не скоро. В этом, конечно, никто не виноват, но доживет ли она до обещанного улучшения?

— Скажите, — спросил автор заведующего отделом по учету и распределению жилья горисполкома, — почему Данилина второй раз ждет очереди на жилье?

— А разве она уже один раз ждала? — удивился заведующий. — Впрочем, я здесь человек сравнительно новый. Спросите лучше у начальника домоуправления. Он, наверное, знает.

— Не знаю, — ответил начальник. — У них вполне достаточная площадь. Кажется, на троих — две комнаты… Сейчас уточню… Вот: семнадцать и шесть и десять и пять… Лицевой счет номер тридцать четыре. Платят за эту площадь.

Автору стало стыдно. Пока он читал письмо Данилиной, пока изучал приложенные к нему документы, куда-то ходил, кому-то звонил, что-то проверял, вопрос, оказывается, был решен.

— А что, подстанцию уже отселили? — осторожно спросил он на всякий случай.

— Нет, почему же? — ответил начальник. — Она там по-прежнему, в третьей комнате…

— Как в третьей? — удивился автор. — Ведь квартира Данилиной двухкомнатная…

— Да нет… Там, видимо, три комнаты… Но я уточню.

Через два часа они разговаривали снова.

— Извините, — сказал начальник, — я только что туда сходил. Квартира двухкомнатная.

— Позвольте, — ответил автор, окончательно теряя представление об этом деле. — А как же телефонная подстанция? Ее, выходит, все-таки переселили?

— Нет, она находится во второй комнате.

— В той, за которую платит теперь семья Данилиной?

— Почему теперь? Они давно платят. Одиннадцать лет. С тех пор, как там живут… А иначе ведь и быть не могло. Комната эта числится по инвентарным книгам жилой. А в квартире, кроме семьи Данилиной, других жильцов нет. С них и берем.

— А связисты не платят?

— И они платят. Как за нежилое помещение.

— Но помещение-то, вы говорите, жилое?

— Жилое и есть. Но в свое время его предоставили телефонной подстанции, не переводя в разряд нежилых. Да это и невозможно, оно ведь в жилой квартире!

Вот так история! С людей одиннадцать лет берут плату за комнату, которой они не пользуются.

— Вы знали, — спросил автор у Данилиной, — что все эти годы с вас берут квартплату за вторую комнату?

— Откровенно говоря, нет. Берут ведь сразу и за отопление, и за газ, и за воду… Так что мы на эту разницу в рубль сорок и не обратили внимания.

Сумма, конечно, невелика, что и говорить. Хотя за одиннадцать лет рублей до двухсот и наберется. И эти деньги, конечно, семье Данилиной нужно вернуть. Но не в деньгах дело. Ведь не случайно же семья эта платила за вторую комнату. С нее брали плату потому, что никто иной пользоваться этим помещением не может. Телефонная подстанция — потому что помещение жилое, а другие жильцы — потому что Данилина имеет на эту комнату преимущественное право.

В свое время Прасковья Кирилловна в составе семьи дочери долго ждала получения жилья. И вот теперь к ней проявляют усиленное внимание, ставят на новую очередь, вежливо объясняют, почему комната пока не может быть освобождена, просят учесть отсутствие кабельной емкости, вникнуть в трудности телефонизации, подождать реконструкции… Снова подождать… И еще. Словно механический голос из телефонной трубки: «Ждите… ждите»…

И человек добросовестно вникает, проявляет полное понимание, всему находит объяснение и ждет, ждет, ждет…

ЛЮБЛЮ БУКВОЕДА!

Лично я буквоедов не люблю. Все бы им на основании да в соответствии. И от буквы закона — ни на шаг.

А мне важен дух.

Мне важно быть уверенным, что я действую в интересах общего дела, что лично мне это отступление от буквы ничего не дает. Как сказал один известный поэт, фамилию которого я сейчас не помню: ни славы, ни денег, ни женской любви…