Бездна Челленджера - [61]
— Делай свою работу, парень! Если только не хочешь оказаться в брюхе одного из них.
Попугай сидит на верхушке фок-мачты и вопит куда громче, чем можно ждать от такой некрупной птицы. Я лезу к нему по вантам. При виде меня он улыбается. По крайней мере, мне кажется, что это улыбка. Сложно сказать наверняка.
— Погляди! Погляди! — кричит он мне. — Отсюда такой хороший вид!
Он не знает, что я пришел убить его. Я сам еще не знаю, смогу ли.
— Перспектива! Перспектива! — ухает птица. — Теперь понимаешь?
Сверху все видно куда яснее. Два создания отпустили друг друга и окружают корабль с двух сторон — противники объединились против общего врага.
— Тут и конец плаванию. Капитан пойдет ко дну с кораблем, — произносит попугай. — Как положено, как положено.
Тут щупальце кальмара выстреливает из воды и обхватывает палубу. Корабль кренится. Я вцепляюсь в веревки. Чернильно-темное чудовище обвивает вторым щупальцем бушприт и отрывает его от носа. Будь там Каллиопа, ее разорвало бы пополам.
Яростная тряска едва не отрывает меня от веревок. Это кит врезался нам в борт, почти прогнув его. Капитан приказывает артиллеристу выпалить из пушки, но кит уже скрылся в пучине. Кальмар целиком вылез на нос и черными лозами щупалец обвил фок-мачту. Нос накреняется под его весом, матросы вопят и цепляются за доски. Я карабкаюсь повыше, чтобы убежать от жадного щупальца.
Внизу Карлайл пытается ударить кальмара заостренной ручкой швабры, как будто это гарпун, но у чудовища слишком толстая кожа, чтобы это могло причинить ему особый ущерб.
— Хватайся за мои когти! — приказывает попугай. — Я унесу тебя отсюда.
— А остальные?
— Это их судьба, а не твоя.
— Мы слишком далеко от берега.
— У меня могучие крылья!
Его тон почти убеждает меня, но я все равно не могу поверить. Он маленький. Он кажется беспомощным в сравнении с капитаном.
— Верь мне! — требует птица. — Ты должен мне верить!
Но я не могу. Просто не могу.
Тут я замечаю штурмана. Он поднялся на палубу и бросился к капитану, не обращая внимания на бушующую битву. Даже отсюда я вижу, что ему гораздо хуже прежнего. Бледная кожа на ветру отваливается клочьями. Похожие на страницы ошметки падают на палубу, где их поглощает черная жижа. Он хватает один из клочков кожи и показывает капитану: новый курс! Капитан отталкивает штурмана — курс заботит его меньше всего.
Кит снова таранит нас в борт, и штурман наконец оглядывается по сторонам. От выражения его лица у меня мороз по коже. На нем написана железная целеустремленность. «Свиток-свита-сверить-жертва», — проносится у меня в голове. Я знаю, что будет дальше, еще до того, как он лезет на грот-мачту. Он поднимется в воронье гнездо. И спрыгнет.
— Плохо, — произносит наблюдающий за ним попугай. — Плохо, плохо, плохо.
— Если хочешь кого-нибудь спасти, спаси его!
— Слишком поздно. Наша наука — не из разряда точных, но мы делаем, что можем.
Я не собираюсь с этим мириться. Штурман залез уже до половины. В его сторону выстреливает щупальце, но промахивается и хватает листок его кожи. Штурман не сводит глаз с вороньего гнезда над головой. Я должен спасти его!
От фок-мачты до грот-мачты не допрыгнуть, а если я попытаюсь слезть, то угожу прямо в разверстый зев кальмара. Но есть же и другие способы!
— Отнеси меня к штурману! — требую я у попугая.
Тот качает головой:
— Лучше не надо.
И, хотя я не имею ни малейшего представления, на каком я сейчас положении в иерархии, я самым властным своим тоном рявкаю:
— Это приказ!
Попугай вздыхает, больно пронзает мои плечи когтями и, хлопая крыльями, взлетает с грот-мачты. Он сказал правду: даже с такими маленькими крылышками он выдерживает мой вес. Мы летим над битвой, и он сбрасывает меня в воронье гнездо через мгновение после того, как туда влезает штурман.
Мгновение спустя мои глаза привыкают к обманчивым размерам вороньего гнезда. Я оглядываюсь — никого. Только осколки стекла вокруг барной стойки. Наконец я вижу штурмана: он карабкается на планку для прыгунов. Я едва узнаю его, почти без кожи.
— Нет! — кричу я. — Прекрати! Не делай этого! — Я пытаюсь подбежать к нему, но мешают осколки под ногами.
Теперь на его лице смиренная улыбка.
— У тебя своя цель, у меня своя, — произносит он. Даже его голос шуршит, как бумага. — Цель, мель, мания… молчание. — И прежде, чем я могу что-нибудь сделать, он прыгает.
— Нет! — Я протягиваю руки, но слишком поздно. Он падает в море, и лоскутки кожи отрываются страница за страницей, пока он не исчезает совсем, так и не долетев до воды. Только тысячи страниц падают в море, кружась, как конфетти.
Я смотрю на танец пергамента на ветру, не веря, что штурман ушел навсегда. Попугай пытается крылом закрыть мне глаза:
— Не смотри, не смотри. — Я с отвращением отталкиваю птицу.
Кальмар, похоже, внезапно удовлетворил свою жажду разрушения. Он отпускает корабль и скользит обратно в воду. Кит, разогнавшийся для очередного толчка, ныряет под судно. Несколько мгновений спустя чудовища выныривают далеко от корабля, снова сплетясь в поединке и забыв о нас. Противники получили жертву. Корабль спасен.
— Неожиданно, — произносит птица. — Очень неожиданно.
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?
Ник и Элли погибают в автомобильной катастрофе. После смерти они попадают в Страну затерянных душ — своего рода чистилище, находящееся между раем и адом. Ник доволен создавшимся положением, а Элли готова отдать буквально все, вплоть до собственного тела, лишь бы выбраться из странного места, в которое они попали.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Немецкого писателя Бенедикта Велльса (р. 1984) называют одним из самых талантливых представителей молодого поколения. «Конец одиночества» – это трогательное повествование, роман-биография, роман-притча. Жюль, Марти и Лиз растут в счастливой семье. Окруженные вниманием и заботой, они не подозревают, что всю их жизнь изменит гибель родителей. Последующее пребывание в интернате разделяет детей – каждый из них выбирает свой путь, полный ошибок и потерь. Проходят годы, и повзрослевший Жюль, главный герой романа, стремится переписать собственную судьбу и наверстать упущенное, чтобы посвятить себя призванию и обрести любовь хрупкой загадочной девушки Альвы.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.
Они, смеясь, вспоминают то, что было. Улыбаются тому, что происходит. Идут к успеху, несмотря ни на что. Из маленьких человеческих историй один общий рассказ – о людях, о жизни. Рассказ о любви.
«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.
Если бы избалованный богатством, успехом и любовью детей всего мира Адам Кулаков вовремя прислушался к словам своего деда-кукольника – никогда бы не оказался в ловушке собственного тщеславия. Теперь маленькая тайна наследника игрушечной империи – в руках шантажиста и, похоже, дорого ему обойдется. О цене тайны его дед тоже знает многое… В далеком 1944 году за русским врачом-недоучкой Аркадием Кулаковым захлопнулись ворота Освенцима. Его незамысловатые игрушки из дерева и больничной марли дарили последнюю улыбку обреченным детям в лаборатории одного из самых страшных военных преступников.