Безбилетный пассажир - [19]

— Такая высокая блондинка? Пела душещипательные песни? А разве она сейчас не в Чили?..

Нет. Он знал, что она умерла.

— Правильно. У нее был сын… Постойте… Он служил во Французской пароходной компании…

Так он нашел следы Ренэ Марешаля.

— Он у нас не задержался, максимум полгода… Замкнутый парень, довольно мрачный, ужасно вспыльчивый — ему то и дело мерещилось, что над ним смеются или хотят унизить…

— А вы не знаете, где он?

— Сначала он уехал в Эквадор… Сопровождал в качестве секретаря крупного плантатора какао…

— Вернулся оттуда?

— Я не слышал о нем уже давно… Если разыскать его подружку, можно будет узнать поподробнее… Когда он жил здесь, то завел себе подружку — старше себя, она частенько встречала его после работы… Хорошенькая, чуть пухленькая блондинка со светлой кожей.

Подружку он так и не отыскал, но случайно разговорился с барменом:

— Марешаль? Он работал у меня несколько дней перед тем, как сесть на корабль на Таити… Больше года назад… Он все время был на мели, и ему это порядком надоело…

— Вы не знаете, он вернулся?

— Вам это могут сказать на «Фрэнч Лайн»…

— Я уже там был…

— Наверное, они не догадались просмотреть списки пассажиров?

Бармен оказался прав. В списках значилось имя Марешаля — тринадцать месяцев назад он плыл на борту того же «Арамиса» в каюте второго класса. Но никаких сведений о его возвращении не нашлось.

— Он мог поплыть дальше, в Австралию, или вернуться в Сан-Франциско на борту английского судна. Оно ходит раз в шесть недель из Фриско в Сидней с остановкой в Папеэте…

У Оуэна уже не оставалось времени продолжать розыски, так как он узнал, что «Арамис» на следующий день приходит в Панаму, и он заказал себе билет.

— Кого я вижу? Добрый день, майор…

Веселый, слегка хриплый голос. Оуэн его сразу же узнал — вчерашний врач шел ему навстречу, протягивая руку, еще какие-то люди здоровались с ним.

— Вы не знакомы… Перно, Мак… Позвольте вам представить майора… Майора… Уэнса?

— Оуэн…

— Да, да, майор Оуэн, потрясающий малый.

Он представил остальных: адвокат, антиквар, аптекарь, еще несколько человек, чьи профессии он не уточнял. Доктор, которого звали Бенедикт, в полдень выглядел так же неряшливо, как и в три часа ночи — расстегнутая рубаха открывала грудь, поросшую рыжими волосами, мокрые от пота, прилипшие к вискам пряди, плохо выбритые щеки. У него был большой живот, и казалось, что брюки вот-вот сползут ему на бедра.

— Я предсказал майору, что если он задержится здесь хотя бы на месяц, то вообще не уедет отсюда… А вы как считаете? Кстати, у нас пополнение — еще один радист. Несколько месяцев назад третий помощник капитана с английского судна остался на берегу, через несколько дней его разыскали — он обосновался на полуострове…

Бенедикт оживился, лицо его раскраснелось, глаза, слегка навыкате, увлажнились. Он производил впечатление весельчака, но, вглядевшись повнимательнее, можно было понять, что его оживление — напускное. Иногда, например, когда Оуэн смотрел на него в упор, доктор, словно испытывая неловкость, отводил глаза.

Оуэн и доктор чем-то походили друг на друга: одного возраста, одинакового сложения. У обоих — загорелые лица и светлые глаза.

А может быть, если бы Оуэн перестал себя контролировать, он бы превратился в такого же доктора?

«Да, это Оуэн, проживший год на Таити», — подумал он с горечью.

— Сейчас я вам расскажу что-то занятное… Вы видели инспектора по колониям?.. На первый взгляд не скажешь, что он шутник, верно?.. Мне, например, он напоминает Дон-Кихота… Высокий, сумрачный… Однако наш горячо любимый губернатор пытается сейчас повторить то же, что ему удалось провернуть два года назад в министерстве колоний… Вместо того чтобы поселить инспектора во Дворце правительства, он устроил его в красивой вилле. Вы все ее знаете… Да, да, напротив того заведения, где живут дамы… А Коломбани, начальнику канцелярии, вменили в обязанность исполнять малейшие прихоти господина инспектора.

Для них эти подробности имели какой-то особый смысл, недоступный Оуэну и вызывавший у них приступы смеха.

— Мы вам объясним, майор… Вы пока не в курсе… Еще немного, и вы станете своим на Таити…

Ему пришлось несколько раз выпить с ними. Затем он отправился обедать к себе в отель. Альфред Мужен еще не вернулся, и он поднялся отдохнуть у себя в номере.

Он задремал, и его не покидали неприятные ощущения, напоминавшие о ночном сне. Сейчас это уже походило не на сон, а скорее на недомогание.

Сначала он испытал какое-то новое для себя чувство — смутную тоску при мысли о том, что находится так далеко от дома, это он-то, путешествовавший всю свою жизнь, изъездивший все континенты… Таити расположен не дальше от Лондона, чем Бомбей, Калькутта, Шанхай, но однако ему казалось, что теперь он никогда больше не увидит Трафальгар-сквер.

Он был на острове всего сутки, но уже пресытился всем, что его окружало. Темная зелень с вкрапленными в нее огромными яркими цветами, красноватая почва, вода лагуны цвета опала, запахи, звуки — все это обволакивало его, как густая, теплая масса, в которой он увязал.

Он вспоминал слова доктора, обрывки фраз, взгляды. Особенно взгляды. Ведь Бенедикт не был таким простаком, каким хотел казаться. Порою его взгляд становился проницательным — взгляд врача, ставящего диагноз.