— Это самое нелепое объяснение… — тихонько проговорил Наследник Интара. — А если бы я с кем-то был? Об этом ты не подумала? — ему не хотелось причинять ей боль, но нужно было, чтобы не давать ложных надежд, чтобы самому не переступить запретный порог.
Он ненавидел себя за те мысли, которые ежесекундно проносились в его затуманенном алкоголем разуме. Далеко не первая бутылка сейчас отражалась багряными каплями в свете насмехающейся луны. Она видела все — эта бессовестная луна, но продолжала светить в окно, выставляя напоказ все желанные прелести под тонкими халатом и сорочкой, словно насмехалась над ним, проверяя его силу воли.
— Прости… Мне лучше уйти… — Принцесса отставила бокал и успела лишь подняться, когда ее руку схватили, останавливая от эмоционального порыва.
Они смотрели друг другу в глаза, не считая времени, такие одинаковые и такие разные. Разная кровь, но Судьба уже сплела их нити, не спрашивая разрешения. Только брат и сестра. На века… Навсегда… Ему бы так хотелось, чтобы их жизни были другими. Если бы отец не признал ее своей дочерью, объявив ее законнорожденной Принцессой Короля и Королевы взамен умершего при родах ребеночка, им бы сейчас не приходилось держать себя в нерушимых оковах. Если бы…
— Ты пришла. Значит, хотела остаться. Я тебя не гоню. Располагайся, но сказку на ночь не могу обещать. — Алекс коряво улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку, но сестра продолжала стоять и смотреть на него.
— Ты хочешь, чтобы я осталась? — слова дались с трудом, но выскользнув, уже не могли вернуться обратно.
— Хочу… — слишком тихо, едва слышно, но так безудержно громко для дико стучащего сердца, вырывающегося из груди. — Ложись, мне нужно переодеться.
Забравшись под одеяло, она отвернулась к окну. Воздушное облако покрывало ее почти с головой, будто скрывая под своей толщей. Сердечко колотилось, а тело тряслось, страшась перед неизвестностью.
Она знала из рассказов и книжек, как все происходит впервые, знала и о неминуемой боли, которая приходит кратковременно и исчезает под натиском других, более важных чувств и ощущений. Но знать и испытать самой очень разные вещи, также как носить драгоценные камни в украшениях и уметь их обрабатывать.
Александр не знал, сколько времени он провел в ванной комнате в попытках остудиться холодной водой. Ничего не помогало, да и хотел ли он этого на самом деле?
Непростительные желания рвались, пытаясь завладеть его разумом, но он яро сопротивлялся из последних сил, не желая лишать сестру чести. Как он будет смотреть ей в глаза? Что последует за этим? Мир рухнет за секунды, обнажая всю грязь, и ведь никто их не поймет, никто и никогда, потому что в глазах знати и подданных они кровные брат и сестра.
Возможно, они могли бы уехать в другое Королевство, ведь их так много там, за бушующими морями, но это означало бы, что ему нужно отказаться от своего предназначения — того, чего он желал не менее яро.
Глава 4
Его воспитывали с юного возраста как будущего Короля, а теперь уже и по-настоящему сильного правителя, после того, как у него открылась магическая сила. Магия почти исчезла, проявляясь лишь отголосками в людях, но его силу можно было сравнить с полной чашей. Редкое явление. Нет, он не готов отказаться от предначертанной судьбы, но ноги ведут к треклятой кровати, где в объятиях одеял нежится та, которая заставляет его сердце биться в десятки раз сильнее.
Стиснув зубы, Александр лег на другую сторону широкой кровати, как можно ближе к краю. Удобно расположившись на спине, мужчина смотрел на расписной потолок и не мог сомкнуть глаз, слыша рваное боязливое дыхание замершей в неподвижности сестры.
— Доброй ночи, моя маленькая Госпожа… — проговорил он тихо, но Алексия резко вскинулась и, положив свои ладошки ему на грудь, облаченную в ночную рубаху, прижалась губами к его губам, зажмурив от страха содеянного веки.
Наследный Принц Интарского Королевства растерялся, но желание пересилило разум, и уже он увлек ее на подушки, нависая сверху, словно только и ждал ее действий, расцененных как обреченное согласие. Губы сминали, подчиняя, захватывая, не давая воздуху ворваться в горящие легкие. Руки блуждали по нежному телу, облаченному в тонкую сорочку, изучая отчаянно желанные изгибы. Идеальные полушария груди, тонкая талия, которую можно было объять двумя руками, округлые бедра… Все это великолепие сводило его с ума, без права остановиться, без права на волю.
Высвободив из сорочки ее грудь, Александр, словно путник, не пивший несколько суток воды, прильнул, впиваясь и губами, и зубами, чуть покусывая и тут же зализывая несуществующую ранку языком. Они оба тяжело дышали, собирая воздух по крупицам, словно и не было его вовсе вокруг. Ее маленькие пальчики зарылись в его волосы, стиснули шею, управляемые вырвавшейся страстью. Не было начала, как и не было конца, только бесстыдница луна подглядывала за ними сквозь не зашторенное окно, освещая дорогу чувствам.
— Нет! Нет, Алексия! Нет! — мужчина прекратил свои ласки, пряча обнаженные участки тела сорочкой, будто она могла стать препятствием. — Мы не можем! Я себе этого не прощу!
