Без права на жизнь - [9]
Молила прощения горячо, неистово. Клялась, что теперь всегда будет носить с собою ломтик хлеба. Если его не будет — часто и самой не хватает, — завернет в чистую тряпочку несколько вареных картофелин. В подвале стоит еще полмешка из тех, что осенью привезла из деревни.
От этого клятвенного обещания стало немного легче. Принялась успокаивать себя: пожилые люди часто так обращаются к молодым: «доченька», «сынок». А хлеб или картофелину будет носить с собой. И сунет любому. Они же все голодные.
Поднявшись с колен, старательно задвинула шторы затемнения. Сняла пальто и натянула поверх своей кофты старый мамин жакет. Зажгла керосиновую лампу — света уже три дня не дают — и перешла на кухню. Поставила на примус кастрюлю с восемью картофелинами — четыре для себя и четыре, чтобы завтра отдать любому голодному.
Когда вода в кастрюле закипела, Гражина придвинула табурет к столу, уселась и слушала это тихое бульканье.
Послышался тихий стук в дверь.
Прислушалась.
Стук — такой же тихий и несмелый — повторился.
Стало страшно: неужели тот самый старик? Откуда ему известно, где она живет? Он же свернул вместе с колонной к гетто. На мостовой никого не осталось. На всей улице никого не было.
Быстро задула лампу: пусть старик думает, что ее нет дома.
Но стук повторился. И женский голос едва слышно прошептал:
— Гражина, ради бога, открой!
Она обомлела. Откуда какая-то незнакомая женщина знает ее имя?
Нетерпеливая мольба повторилась:
— Гражиночка, умоляю! Это я, Ципора.
Ципора?! Она же за теми оградами, в гетто.
— Умоляю, не прогоняй! Только не прогоняй!
— Сейчас… — От волнения рука никак не справлялась с ключом. — Сейчас…
Наконец он подался, и в едва приоткрытую дверь втиснулась какая-то незнакомая женщина. Лица не было видно — его по самые глаза скрывал темный платок.
— Спасибо! Большое спасибо, что впустила, — взволнованно Ципориным голосом заговорила пришедшая. — Я напугала тебя? Прости, но никто не видел, как я сюда входила. Да я же без звезд. Сорвала, когда колоненфюрер был впереди, и юркнула в проходной двор. Стояла, пока не убедилась, что никто за мной не погнался. Сюда шла как все, по тротуару и уверенным шагом, хотя уже отвыкла так ходить.
Внезапно оборвала себя:
— Ты никого не ждешь?
— Нет, нет. Не беспокойся.
— Хорошо. Я скоро уйду, чтобы успеть до комендантского часа вернуться в гетто. Дождусь на соседней улице, подальше от твоего дома бригаду наших и пристроюсь к ним.
Гражина принялась снова зажигать лампу. А Ципора все еще не могла остановиться.
— Вам тоже не дают света?
— Дают. Только часто отключают. Говорят за то, что мы недостаточно плотно маскируем окна.
Фитиль в лампе занялся, Гражина чуть увеличила пламя и наконец повернулась к Ципоре. Едва сдержалась, чтобы не выдать своего потрясения: до чего Ципора похудела! Щеки впалые, скулы выпирают. И глаза погасшие.
Чтобы скрыть свою растерянность, поспешно отвела взгляд.
— Пальто не снимай, у меня холодно.
— Спасибо. И главное, спасибо, что не отказалась впустить меня.
Ципора умолкла. Гражина подумала, может быть, пришла оттого, что голодная.
— Извини, хлеба у меня нет, только завтра будут отоваривать талоны на четверг и пятницу.
— Я не за этим, — тихо ответила Ципора.
— Я часто не удерживаюсь, съедаю двухдневную норму за один день. Но у меня есть картошка! — Сняла с примуса кастрюльку, отлила воду и вывалила дымящуюся и вкусно пахнущую картошку на тарелку.
— Поешь, Ципора.
— Спасибо. А ты?
— Я варила на завтра. Сварю себе еще. У меня есть.
— Можно я съем только одну, а остальные отнесу своим?
Гражина кивнула. Заговорить боялась — голос задрожит. Смотрела, как Ципора, отложив одну картофелину в сторону, остальные семь аккуратно, в один ряд, укладывает на свой шарф, заворачивает его, а чтобы лежащие в шарфе картофелины не выпали, «преградила им путь» большими булавками.
— Вносить что-нибудь в гетто нам запрещено. У ворот обыскивают. Но искать на затылке пока еще не догадались.
Чтобы не видеть, как Ципора откусывает от своей картофелины по маленькому кусочку — явно для того, чтобы растянуть удовольствие, — Гражина отвернулась. Налила в чайник воды, поставила его на огонь.
— Попьешь теплого, согреешься.
— Спасибо, Гражиночка. Только… не за этим я пришла к тебе. Да, мы очень голодаем. Очень… — И, помолчав, решилась: — Спаси моего сына, моего Осика!
Гражина растерялась:
— Я?!
— Я родила его семимесячным, в первую же ночь в гетто. Хорошо, что немцы не пронюхали, — рожать нам тоже запрещено… А знаешь, развивается мой сыночек нормально. Мы живем в одной комнате еще с тремя семьями, и одна из соседок детский врач. Она опекает Осика. Все его любят. Его нельзя не любить. Он такой хорошенький, такой спокойный, даже когда голодный, только тихонько хнычет. Бедняжка, с чего ему быть сытым? У меня молока — сама понимаешь… И прикармливать нечем. Но он должен жить! — Она умолкла. — Нас убьют. Всех… Это очень страшно — сознавать, что наступающая ночь может быть твоей последней. Что в гетто, как уже было, ворвутся озверевшие от ненависти солдаты, прикладами вытолкнут нас на улицу, где уже собраны такие же обреченные, как мы, и погонят…
"Я должна рассказать" — дневниковые записи, которые автор в возрасте с 14 до 18 лет вела, одновременно заучивая их наизусть, в Вильнюсском гетто и двух нацистских концлагерях.
Из современного «семейного совета» что именно подарить будущим молодоженам, повесть переносит читателя в годы гитлеровской оккупации. Автор описывает трагическую судьбу еврейской семьи, которая с большим риском покинув гетто, искала укрытие (для женщин и маленького внука) и соратников для борьбы с оккупантами. Судьба этой семьи доказала, что отнюдь не драгоценности, а человеколюбие и смелость (или их отсутствие) являются главными в жизни людей для которых настали черные дни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Слова, ставшие названием повести, говорит ее героине Норе один из тех, кто спасал эту девушку три долгих года гитлеровской оккупации. О возвращении к свету из мрака подвалов и чердаков, где она скрывалась в постоянном страхе быть обнаруженной, о постепенном оттаивании юной души рассказывается в этой повести.
В повести "Этo было потом" описано непростое после всего пережитого возвращение к нормальной жизни. Отражена и сама жизнь, в которой одним из зол был сталинский антисемитизм. Автор повествует о тернистом пути к читателю книги "Я должна рассказать", впоследствии переведенной на 18 языков.
Мария Рольникайте известна широкому кругу читателей как автор книг, разоблачающих фашизм, глубоко раскрывающих не только ужасы гитлеровских застенков, но и страшные нравственные последствия фашистского варварства. В повести "Долгое молчание" М.Рольникайте остается верна антифашистской теме. Героиня повести, санинструктор Женя, тяжело раненная, попадает в концлагерь. Здесь, в условиях столкновения крайней бесчеловечности с высочайшим мужеством, героиня заново постигает законы ответственности людей друг за друга, за судьбу мира на земле.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.