Без права на жизнь - [15]

— Может в мореходку, ма?

— Никогда в жизни. Вот тебе крест, не бывать этому. Хватит мне одного морячка, отца твоего, будь он неладен. Всю жизнь переломал, паскуда.

На следующий день ранним утром Олег с матерью отправился в областной военкомат. Роза Марковна чинно и благородно вышагивала по длинным, мрачным коридорам в поисках военкома. Олег терялся, вертел головой, и шёл за матерью, сутулясь и бледнея. Ему не верилось, что какой-то загадочный дядя Валера чем-то поможет. И вот кабинет военкома. Дверь, оббитая чёрным дерматином, с фигурными золотыми гвоздиками. Роза Марковна, не постучавшись налегла на дверь, как борец сумо, и едва не вынесла её вместе с коробкой. Женщиной она была тучной, физически крепкой, с толстыми руками, огромной грудью, хоть и не высокого роста. Олег уже на голову был выше матери, но всё прятался за её широкой спиной. Военком в кабинете сидел один, и от напора Розы Марковны вскочил со своего места, и хотел выгнать прочь не прошеных гостей. Но после того, как Роза Марковна, сказала, кто её прислал, огромного роста полковник выпрямился, покраснел, как мальчишка курсант и рот не открывал.

— Значит так военком, знаешь кто такой Валерий Фёдорович?

В ответ военком побледнел и испуганно несколько раз кивнул головой. Кто такой на самом деле был этот Валерий Фёдорович, Олег никогда не узнал. Однако после произнесённого имени этого загадочного человека, полковник, едва не отдавал матери честь. С широкими от страха глазами, и дрожащими руками, он вызвал своего помощника и приказал срочно найти личное дело призывника, причём немедленно. Роза Марковна уже сидела на стуле с довольным лицом, красила губы помадой морковного цвета и ждала, постукивая длинными ногтями красного цвета по трубке телефона.

— Увы, Роза Марковна, мест нет, — сказал он тихим голосом, и с идиотской улыбкой на лице, листая бумаги.

— Значит, успели продать место моего сына? Ну всё, полковник, считай, что твоё новое место работы будет в казарме, в столовой. Ты меня рассердил, не на шутку.

— Ну, что Вы, что Вы, зачем так? Поступит ваш сын на следующий год, я вам гарантирую.

— Ты подумал «говяжья голова», что мой сын будет целый год делать? Чем заниматься? И почему из-за какого-то «сраного» полковника, я должна с ребёнком терпеть неудобства? Времени у тебя до завтра, полковник. Если завтра не будет документов, ты меня понял?

Она грозно стукнула по столу, от чего одна из ножек сломалась, и стол завалился набок. Не дожидаясь ответа, Роза Марковна взяла сына за руку, и так хлопнула дверью, что отвалился кусок штукатурки с потолка, и с грохотом упал на пол в кабинете военкома. Когда посетительница вместе с сыном ушла, полковник упал в кресло и, вытаскивая смятый носовой платок, вытирал лоб и нервно барабанил пальцами по перекошенному столу. Валерий Фёдорович имел отношение к военному министерству, и если ничего не предпринимать, и правда можно остаться без работы.

На следующий день молоденький лейтенант в девять часов утра стоял возле двери Розы Марковны с огромным конвертом, с сургучовыми печатями и сопроводительным письмом, в котором было написано, чтобы абитуриента приняли в Суворовское училище в виде исключения, учитывая то, что вышла ошибка с документами.

Роза Марковна вырвала пакет у лейтенанта, и пригрозила кулаком. Перепуганный лейтенант сбежал, но успел наслушаться проклятий в адрес не только своего начальника, но и всей Красной Армии.

Провожала Роза Марковна сына на вокзал, не переставая рыдать. Дала двести рублей, и строгим тоном приказала звонить каждый день. У Олега было на душе тяжело, впервые он покидал Одессу и милый сердцу дом. Усадив сына на поезд, Роза Марковна долго бежала за поездом и махала руками. По приезду в Киев, Олег первым делом перезвонил матери и сказал, что добрался благополучно. Потом узнал, где находится училище и направился туда. Роза Марковна купила сыну новый дипломат и чёрный костюм. С длинными волосами Олег был похож на Джона Леннона, из группы «Битлз». Не хватало разве что очков и гитары. Каково было его удивление, когда оказавшись перед воротами училища, он понял, что здесь его никто не ждёт и никому он не нужен. Как объяснил ему дежурный офицер, приём документов закончился, и теперь он сможет поступить ровно через год.

Олег не упал духом, и решил идти до конца. Тут в полной мере проявился закалённый всеми ветрами морской характер отца. Олег снял комнату, не далеко от училища, и каждый день приходил к воротам, и искал способ пробраться к мандатной комиссии. Можно было позвонить в Одессу, и тогда всё решилось бы по «щучьему веленью», как в сказке про Емелю. Однако Олег решил не отступать. Оставалось два дня. Комиссия принимала решение в военном лагере, и Олег перелез ночью через забор, и спрятался в котельной среди гор угля и дров. Утром, не умываясь, он пробрался к зданию, в котором заседала комиссия, и поднялся на второй этаж. На него удивлённо смотрели будущие курсанты, и за спиной хихикали. Олег не понимал в чём дело и, выйдя в центр огромного зала, встал как вкопанный, и прижал пакет с документами к груди.