Без музыки - [36]
Он уже не мог читать дальше. Какая-то потребность двигаться, действовать вытолкнула его на середину кухни. Идиот! Ну при чем здесь Гречушкин? Увидеть все своими глазами. До земли той дотронуться, меж людей побродить. Как же он сразу не сообразил! Озарения ждешь. Эх ты, недотепа! Значит, судьба. Ехать, ехать немедленно! И дело улыбинское не помеха ему. Там и писать незачем. Разобраться да притушить малость. А может, сутяга? Тогда турнуть для верности, и весь сказ.
Эх, Максим Семенович, напрасно переживаешь — напишется. Выдумщик ты завидный, а как жизнь рукой тронешь да себя в этой жизни почувствуешь, тогда и подавно. Держись, Ларин, Максим Углов едет!
И стали ему вспоминаться рассказы, сочиненные и еще не сочиненные, и почему-то подумалось ему, что рассказы те не так плохи и он несправедлив к себе… А «Пропавший лес» — этот и совсем хорош… К нему прикоснуться малость — с руками оторвут.
Автобус посигналил светом. И он пошел на тот свет, радуясь тому, что смог принять решение, что все уладилось, через десять минут он будет дома.
Сообщение об отъезде Углова Кропов встретил с плохо скрытой досадой. Главный болен. А теперь вот и заместитель уезжает. Перспектива не ахти какая. Глеб Кириллович страх как боялся ответственности. Натуры он был сдержанной, всякие новшества воспринимал с осторожностью.
Общение с людьми энергичными вызывало у него чувство щемящей досады. Не потому, что он им завидовал. Нет. Просто в каждом из них Глеб Кириллович видел человека властного, способного подчинять, требовать.
А властных натур Глеб Кириллович сторонился. В его жизненной классификации Углов относился именно к этой категории людей.
Они постояли друг против друга. Глеб Кириллович покосился на исписанную вдоль и поперек бумагу, где значился короткий перечень всего того, что ему следовало сделать. Еще раз посмотрел на Углова, получил в ответ ободряющее «действуйте», вяло пожал руку и пошел к себе в кабинет координировать, править, переживать.
— Вам пора, — Максим даже не заметил, как открылась дверь. — Здесь все, — говорит Наташа и протягивает пакет. — Командировочное удостоверение, билет, деньги, первые письма Улыбина.
Все правильно, за исключением писем. Писем он не просил.
— Вам будут звонить?
— Видимо.
— Вы в командировке?
— Разумеется. Непродолжительная поездка в Пермь и область.
Наташа кивает.
— К понедельнику вас ждать?
— Надеюсь.
— Я вам завидую.
— Мне? — Максим задумчиво потирает переносицу. — Не очень логично, но все равно приятно.
Ему следует что-то сказать ей на прощание. Максим очень внимательно разглядывает ее лицо. Чуть бледное, с решительным разлетом бровей, не умеющее скрывать своего настроения лицо…
— Не забывайте.
— Это уж точно, не забуду.
По дороге на вокзал Максим заехал к жене. Конечно, с его стороны свинство сорваться с места, не предупредив. Впрочем, всего не объяснишь.
Узнав, в чем дело, Нина не удержалась от вопроса:
— Почему в такой спешке?
— Дела…
— У тебя вечно дела. Ну ладно, поговорим потом. Ты хоть знаешь, где лежит чистое белье?
— Уже все здесь.
Настойчивое обещание поговорить потом похоже на внезапный толчок в грудь: ты еще не упал, но упадешь непременно, а пока нелепо размахиваешь руками, пытаясь удержать равновесие.
Она всегда заставляет объяснять поступки. Допустим, он расскажет ей все. А дальше? Кто ему ответит на этот вопрос? Никто. В таком случае, ради чего откровенность? Ради неопределенности? Ну уж нет, увольте.
— Возьми плащ, там, говорят, дожди.
— Другой разговор, а то все зачем да почему.
— Ах, оставь! Я ведь серьезно, Максим. Нельзя в окружающем мире видеть только себя, свои заботы, свои удачи, неудачи. Ладно, поезжай.
Гречушкин так и не понял, почему Углов решил ехать сам. Он в расстроенных чувствах бродил по редакции, не решаясь никому задать мучившего его вопроса.
Кропов — для него отъезд заместителя явился еще большей неожиданностью — остался верен себе и в присутствии Гречушкина громко сказал:
— Все как по писаному. Было бы смешно поступить иначе.
Знай Гречушкин истинную причину столь непонятного решения, он мог бы от души посмеяться и над Кроповым, и над самим собой. Но Гречушкин ничего не знал. Сказанное Кроповым Диоген понял по-своему. Получилось совсем нехорошо, будто вчера и все дни до этого Максим Семенович ни в чем не сомневался, знал наверняка — ехать придется самому. Гречушкин терзался подозрениями, когда на лестнице собранный и упакованный Углов ухватил его за локоть и, потирая наспех выбритый подбородок, тихо сказал:
— Диоген, времени на обстоятельный разговор нет. Поверьте, мог бы решить иначе — решил. Кстати, есть одна просьба: в редакции газеты о моей поездке ни-ни.
— Вы же знаете: Тищенко в Австралии.
Лицо Углова осталось таким же непроницаемым, и только брови еле заметно качнулись вверх:
— При чем здесь Тищенко, Дуся. Я говорю о Чередове. И еще одно: не забивайте себе голову домыслами. Раз еду, значит, невмоготу. — Максим кивнул и, перескакивая через две ступеньки, стал быстро спускаться.
Часть II
ШАГ В СТОРОНУ
— Цель вашей поездки в Пермь?
— Найти себя… Осмотреться, подумать.
— Ну и как, нашли?
— Пожалуй…
— А дело Улыбина? Вы не собирались им заниматься?
«Сейчас, когда мне за 80 лет, разглядывая карту Европы, я вдруг понял кое-что важное про далекие, но запоминающиеся годы XX века, из которых более 50 лет я жил в государстве, которое называлось Советский Союз. Еще тогда я побывал во всех без исключения странах Старого Света, плюс к этому – в Америке, Мексике, Канаде и на Кубе. Где-то – в составе партийных делегаций, где-то – в составе делегации ЦК ВЛКСМ как руководитель. В моем возрасте ясно осознаешь, что жизнь получилась интересной, а благодаря политике, которую постигал – еще и сложной, многомерной.
Куда идет Россия и что там происходит? Этот вопрос не дает покоя не только моим соотечественникам. Он держит в напряжении весь мир.Эта книга о мучительных родах демократии и драме российского парламента.Эта книга о власти персонифицированной, о Борисе Ельцине и его окружении.И все-таки эта книга не о короле, а, скорее, о свите короля.Эта книга писалась, сопутствуя событиям, случившимся в России за последние три года. Автор книги находился в эпицентре событий, он их участник.Возможно, вскоре герои книги станут вершителями будущего России, но возможно и другое — их смоет волной следующей смуты.Сталин — в прошлом; Хрущев — в прошлом; Брежнев — в прошлом; Горбачев — историческая данность; Ельцин — в настоящем.Кто следующий?!
Новая книга Олега Попцова продолжает «Хронику времен «царя Бориса». Автор книги был в эпицентре политических событий, сотрясавших нашу страну в конце тысячелетия, он — их участник. Эпоха Ельцина, эпоха несбывшихся демократических надежд, несостоявшегося экономического процветания, эпоха двух войн и двух путчей уходит в прошлое. Что впереди? Нация вновь бредит диктатурой, и будущий президент попеременно обретает то лик спасителя, то лик громовержца. Это книга о созидателях демократии, но в большей степени — о разрушителях.
В своих новых произведениях — повести «Свадебный марш Мендельсона» и романе «Орфей не приносит счастья» — писатель остается верен своей нравственной теме: человек сам ответствен за собственное счастье и счастье окружающих. В любви эта ответственность взаимна. Истина, казалось бы, столь простая приходит к героям О. Попцова, когда им уже за тридцать, и потому постигается высокой ценой. События романа и повести происходят в наши дни в Москве.
Человек и Власть, или проще — испытание Властью. Главный вопрос — ты созидаешь образ Власти или модель Власти, до тебя существующая, пожирает твой образ, твою индивидуальность, твою любовь и делает тебя другим, надчеловеком. И ты уже живешь по законам тебе неведомым — в плену у Власти. Власть плодоносит, когда она бескорыстна в личностном преломлении. Тогда мы вправе сказать — чистота власти. Все это героям книги надлежит пережить, вознестись или принять кару, как, впрочем, и ответить на другой, не менее важный вопрос.
Писатель, политолог, журналист Олег Попцов, бывший руководитель Российского телевидения, — один из тех людей, которым известны тайны мира сего. В своей книге «Хроники времен царя Бориса» он рассказывал о тайнах ельцинской эпохи. Новая книга О. М. Попцова посвящена эпохе Путина и обстоятельствам его прихода к власти. В 2000 г. О. Попцов был назначен Генеральным директором ОАО «ТВ Центр», а спустя 6 лет совет директоров освобождает его от занимаемой должности в связи с истечением срока контракта — такова официальная версия.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.