«Без меня баталии не давать» - [7]
Ничего себе обещаньице! Да за это за одно...
— Ну так как, господа бояре? — спросил Пётр после некой паузы, дав долгобородым уразуметь услышанное. — Что присудите сим злодеям?
Молчат горлатные шапки — думают. И тут князь Ромодановский прохрипел:
— А что тут думать, четвертовать к чёртовой матери!
Ну «монстра»! Глазищи — сверла, такими в застенке и сверлить, кнута не надо. Да ещё ж пьян, как всегда. Богохульник. За спиной на стене апостолы, а он чертей поминает.
— Может, у кого другое мнение есть? — спрашивает Пётр.
Другое мнение? Може, оно и есть, другое-то. Да кто ж после «монстры» заикнётся о нём. Кому его недругом заиметь захочется? Бог с ним. Четвертовать так четвертовать. Тем более что разинщиной повеяло от всего этого. У стариков ажник мороз по коже диранул. Помнят долгобородые, все помнят, не забыли.
И Пётр подытожил:
— Цыклер-то командир стрелецкой. И я думаю, никому из вас не хочется повторения восемьдесят второго года[19].
Свят, свят, Боже сохрани. В году том несчастном сразу после смерти Фёдора Алексеевича какие страсти-то начались. Стрельцы-то каково расходились, на бояр поднялись. Начали с Матвеева, переключились на Нарышкиных, добрались до Долгоруких. Даже Юрия Алексеевича Долгорукого не пощадили, этого героя войны с поляками, победителя над Разиным, убили и волокли как собаку на Красную площадь. Да и его ль одного! Господи, помилуй и не приведи.
— Значит, четвертуем? — спросил царь, быстро обводя взором думу.
— Четвертуем, четвертуем, — прошелестело по рядам, и шапки закачались утвердительно.
Приговорили единогласно.
Из Кремля в Преображенское ехал царь в одном возке с Ромодановским.
— Ну и припугнул ты их, Пётр Алексеевич, — усмехнулся Фёдор Юрьевич.
— Я? С чего ты взял?
— Ну как же? Восемьдесят второй год вспомнил. Они, поди, пообмочились со страху-то.
— Этот год и мне зарубка на всю жизнь. У меня на глазах моих дядьёв растерзали. Век не забуду. А всё сестрица Соня с Милославским раскачали тогда стрельцов. Жаль, помер Иван Михайлович, жаль, а то б я ныне его к Цыклеру присовокупил, уложил бы на одну плаху.
Высказанная мимоходом мысль о «присовокуплении» Милославского не дала Петру в ту ночь спать. Ну и что ж, что умер? Ну и что ж, что похоронен? Вытащить мерзавца на свет Божий, опозорить, обесчестить, напоить кровью сообщников хоша бы и труп.
И чуть свет послал Пётр в Донской монастырь ломать усыпальницу Милославских. Велел вытащить гроб злодея, поставить на самые худые сани, на которых дерьмо и навоз возили, запрячь шестериком свиней и везти в Преображенское через всю Москву, к помосту позорному.
Свиньи не кони, к упряжи не приучены, едва не вдесятером впрягали их в сани, гнали через всю Москву, не давая им разбегаться, распрягаться, пороли почём зря в три кнута.
И эта визжащая, хрюкающая упряжка доехала-таки до Преображенского.
А там уж у помоста выстроены в каре преображенцы и семёновцы. На помосте три палача. Топоры, вскинув белые хвосты, торчат из колоды.
Народ сбежался. Кому не видно из-за солдат, на крыши соседние лезут, мальчишки на деревьях все ветки обсели, как воробьи. Не каждый день такое представление случается.
Пётр здесь же — в Преображенском мундире, верхом на коне. Приказал сорвать крышку с гроба и поставить открытый под помост.
Привели и осуждённых, поставили у помоста. Наверх взобрался подьячий, развернул лист, быстро, едва ли не в минуту, зачитал приговор, по всему видно, написанный самим царём — короткий и ясный: виновны в злоумышлении против государя и смерти подлежат через четвертование.
Едва слез с помоста подьячий с приговором, как по знаку царя ударили барабаны, заглушив все посторонние шумы.
Первым на помост палачи потащили Цыклера, сорвали лохмотья, оставшиеся на нём после пыток, повалили на плаху. Двое держали, один рубил. Отрубил одну руку, потом вторую. Цыклер закричал, даже барабаны не могли заглушить его нечеловеческого воя. Два палача прижали его доской, тот, что с топором, сделал сильные намахи и отрубил одну за одной обе ноги под самый пах.
Откинув доску, палачи ухватили Цыклера за волосы, приподняли, показали этот орущий обрубок зрителям, из него во все стороны хлестала кровь. Потом бросили на плаху. И следующий взмах топора пресёк мучения несчастного. Палач рубивший схватил за волосы голову Цыклера, поднял высоко, показывая народу, что дело своё исполнил хорошо, и кинул её в корзину. А барабаны гремели.
Соковнин при виде всего этого ужаса сомлел, потерял сознание. Его беспамятного втащили на помост. Быстро отрубили руки, ноги и с головой не замешкались. Кричал ли он? Никто не слышал. А если бы и кричал, то густой барабанный бой подавил бы голосишко измученного, истомлённого старика.
Но голову Соковнина поднял палач за длинную седую бороду, показав лицо вверх тормашками, так как лыс был стольник и ухватить не за что. И тоже кинул в корзину.
Менее чем в полчаса всё было кончено. Гроб Милославского, стоявший под помостом, был обильно залит кровью казнённых. После казни он был заколочен и водворён на место.
Корзину с отрубленными пятью головами увезли на Красную площадь и там все их вздели на острые рожны, торчавшие вверху только что воздвигнутого у Лобного места каменного столпа.
Историческая трилогия С. Мосияша посвящена выдающемуся государственному деятелю Древней Руси — князю Александру Невскому. Одержанные им победы приумножали славу Руси в нелегкой борьбе с иноземными захватчиками.
Роман Сергея Мосияша рассказывает о жизни Михаила Ярославича Тверского (1271-1318). В результате длительной междоусобной борьбы ему удалось занять великий престол, он первым из русских князей стал носить титул "Великий князь всея Руси". После того как великое владимирское княжение было передано в 1317 году ханом Узбеком московскому князю Юрию Даниловичу, Михаил Тверской был убит в ставке Узбека слугами князя Юрия.
Известный писатель-историк Сергей Павлович Мосияш в своем историческом романе «Святополк Окаянный» по-своему трактует образ главного героя, получившего прозвище «Окаянный» за свои многочисленные преступления. Увлекательно и достаточно убедительно писатель создает образ честного, но оклеветанного завистниками и летописцами князя. Это уже не жестокий преступник, а твердый правитель, защищающий киевский престол от посягательств властолюбивых соперников.
Роман известного писателя-историка Сергея Мосияша повествует о сподвижнике Петра I, участнике Крымских, Азовских походов и Северной войны, графе Борисе Петровиче Шереметеве (1652–1719).Один из наиболее прославленных «птенцов гнезда Петрова» Борис Шереметев первым из русских военачальников нанес в 1701 году поражение шведским войскам Карла XII, за что был удостоен звания фельдмаршала и награжден орденом Андрея Первозванного.
Новый роман Сергея Мосияша «Похищение престола» — яркое эпическое полотно, достоверно воссоздающее историческую обстановку и политическую атмосферу России в конце XVI — начале XVII вв. В центре повествования — личность молодого талантливого полководца князя М. В. Скопина-Шуйского (1586–1610), мечом отстоявшего единство и независимость Русской земли.
Семилетняя война (1756–1763), которую Россия вела с Пруссией во время правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны, раскрыла полководческие таланты многих известных русских генералов и фельдмаршалов: Румянцева, Суворова, Чернышева, Григория Орлова и других. Среди старшего поколения военачальников — Апраксина, Бутурлина, Бибикова, Панина — ярче всех выделялся своим талантом фельдмаршал Петр Семенович Салтыков, который одержал блестящие победы над пруссаками при Кунерсдорфе и Пальциге.О Петре Семеновиче Салтыкове, его жизни, деятельности военной и на посту губернатора Москвы рассказывает новый роман С. П. Мосияша «Семи царей слуга».
В центре повествования У. Сонтани — сын старосты деревни, подросток Тамбера. Он наделен живым воображением, добротой, тонко понимает природу, горячо любит мать и двоюродную сестренку Ваделу. Некоторым жителям кампунга кажется, что со временем Тамбера заменит своего отца — старосту Имбату, человека безвольного, пресмыкающегося перед иноземцами. Это Имбата ведет сложную игру с англичанином Веллингтоном, это он заключает кабальный «договор о дружбе» с голландцами, вовлекая тем самым лонторцев в цепь трагических событий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».