Без четвертой стены - [35]
На беседу явились не только артисты. Через кресло от Красновидова сидел преподаватель литературы, он же исполняющий обязанности заведующего литературной частью театра, с бородкой и в кителе. В бельэтаже с альбомом и карандашом присел на пуфик, поджав под себя ногу, местный Репин — декоратор театра. Пришли рабочие сцены, гример, кассир, администратор. С труппой, в большинстве, Красновидов так или иначе успел уже познакомиться, а этих он видел впервые.
Нарушил тишину Петр Андреевич Рогов. Он объяснил цель сегодняшнего сбора, с нескрываемым удовольствием поведал об идее создания театральной студии, о предстоящем по этому случаю конкурсном экзамене, с еще большим удовольствием представил проект преобразования («нашего дорогого») театра в профессиональный.
— Мы хорошо поработали, — заканчивал он свое выступление, — но мы были лю-би-те-ля-ми.
Кто-то в зале полез за платком.
— Теперь нам предстоит учиться, познать премудрости актерской игры, стать настоящими артистами. Но вот один вопрос, который нужно решить.
Тут пафос значительно поубавился, Рогову надо было сообщить деликатную вещь.
— В дальнейшем, друзья, вы совмещать свою основную работу с работой в театре не сможете. Вам предстоит сделать выбор.
Кто-то из женщин выкрикнул: «Я так и знала!» Петр Андреевич услыхал, чуть смутился.
— Занятия в студии будут начинаться в девять утра. До четырех. Возможно, и по вечерам.
С места:
— Стипендия будет? — Это выскочил Герасим Герасимов, актер и баянист театра.
— Со временем, друзья. На первых порах придется… на общественных началах.
Кто-то хохотнул. Встала преподавательница физики в средней школе, исполнявшая в театре роль Любови Яровой.
— Мы ждали этой встречи с тревогой, — начала она, волнуясь. — Теперь наконец все прояснилось. Ну что ж, каждому понятно, что в профессионалы мы не годимся, да и не претендуем. Я, конечно, своей профессии не брошу, я ее люблю. Но три года, отданные сцене, пристрастили меня к театру, я бежала на репетиции и там забывала про все. Ваше решение, товарищ Красновидов, перспективное, многообещающее, но мы хорошо понимаем, что новый театр будет создаваться уже без нас.
— Неправильно, Галина Прохоровна! Вы поняли неправильно. — Это заговорила Эльга Алиташова. — По-моему, нам предлагают очень хорошую вещь. Предлагают учиться, стать настоящими артистами. Я первая знаю, что по конкурсу не пройду. А участвовать все равно буду. Ну и что, у меня тоже есть профессия, и очень хорошая. — И обратилась к Олегу Борисовичу: — Я продавщица в молочном отделе, Олег Борисович, гастроном на углу Политкаторжан и Мамина-Сибиряка, заходите, у нас творог вкусный. — И продолжала: — Не пройду, организую у себя на работе драмкружок, а в театр буду ходить как зритель и гордиться, что я работала с Петром Андреевичем. Правильно?
— И не только это, — поднялся человек с бородкой и в кителе. — Я помогал Петру Андреевичу, — пояснил он Олегу Борисовичу, — по репертуарной части, мои привязанности иного рода, чисто, я бы сказал, литературно-просветительские. Мнение мое такое: все же мы предприятие дилетантское, любительское. Конечно, в глуши и это хорошо, полезно. Мы убивали, как говорится, скуку. Но ведь растет город, населения становится все больше. Да и уровень требований все повышается. Любительские спектакли не удовлетворят возросшие интересы. Я приветствую подвижнические старания Олега Борисовича и Петра Андреевича создать у нас настоящий театр. Понимаю, что и сам получу отставку, но готов помогать всем, чем могу.
— Олег Борисович! Дайте мне слово. — Красновидов обернулся, над ним стояла крупная женщина с высокой, подхваченной большим роговым гребнем, прической, с мужскими чертами лица, на котором по-оперному ярко были накрашены брови и губы. — Я в этом театре, — она волновалась, теребя в руках платочек, — с приезда сюда Петра Андреевича Рогова, он не даст соврать. До этого работала в Игарке, потом в Нижнем Тагиле, затем в Магадане, — говорила она тоже по-оперному, с чувством, но фальшиво. — Я профессионалка, в моем послужном списке более двадцати ролей. И комедийные, и бытовые, играла комиссара бронепоезда, ведьму в «Макбете». Теперь объявляется конкурс, и что же? Мне, опытной актрисе, выходит, заново держать экзамен? Объясните.
Она села, все теребя платочек, и трудно было определить, то ли платочек очень мал, то ли руки ее так велики, что платочка почти не видать.
Рогову снова пришлось взять слово.
— Друзья, ущемить мы никого не хотим. Понимаем ваше волнение, тревоги. Скверно, если бы вы оказались равнодушными. Дело мы делаем трудное. Сами не справимся, не хватит сил, чтобы театр создать, нужны единомыслящие и самоотверженные люди. С вами я начинал, с вами собираемся и продолжать. Не смеем заверять, что из всех выйдут профессиональные артисты, это определяет время и труд. Мой совет — идти на конкурс. Смена профессии, конечно, дело серьезное, а в театре успех зависит от многих причин, всего не предугадаешь. Здесь риск.
Он посмотрел на Олега Борисовича, тот отвел глаза. Интуиция и на этот раз не подвела Красновидова, знал: все окажется труднее, потому так и удивляло благодушие Рогова. Но за то, что Петр Андреевич взял на себя труд сообщить обо всем коллективу, Красновидов был искренне благодарен. Рогов сделал это лучше, чем сделал бы он. Не успел Красновидов так подумать, как случилось совсем непредвиденное.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.