Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают - [69]

Первый дом на Регистане в пятнадцатом веке возвел внук Тимура Улугбек, Царь-Астроном, чья обсерватория располагалась в двух километрах к северо-востоку от центра города. Все, что сейчас осталось от круглого трехэтажного здания, – это два восьмиметровых каменных рельса между высокими мраморными парапетами, нечто вроде зловещих американских горок, – свод грандиозного секстанта, с помощью которого Улугбек составил каталог 1018 звезд. Последняя часть каталога была о гороскопах, к которым он подходил научно, пытаясь найти соотношение между разными историческими событиями и звездами, под которыми они разворачивались. Еще Царь-Астроном составлял таблицы, где по примерному времени рождения вычислялся точный момент зачатия, «положение Луны рождения в момент семяизвержения» и продолжительность беременности – все это играло в жизни судьбоносную роль.

Улугбек считал, что наука переживет религию, и потому имел много врагов среди дервишей. В 1447 году, когда он сменил на царском троне отца, тайный суфийский суд постановил его убить и назначил для этой миссии старшего сына астронома. (По легенде, Улугбек, зная от звезд, что его убьет сын, изгнал того из царства, что как раз и привело сына в руки дервишей.) Сохранился один экземпляр знаменитого звездного каталога. Обсерваторию до основания разрушили, а местонахождение забыли. Четыреста лет спустя русский археолог Вяткин поставил своей целью ее отыскать. В 1908 году поиски завершились успехом, и сейчас Вяткин похоронен в обсерваторском саду.

Мавзолей Гури-Амир в Самарканде с могилами самого Улугбека и Тимура советские археологи нашли 21 июня 1941 года. Ученые получили наконец подтверждение тому, что ноги Тимура Хромого действительно имели разную длину и что Улугбека похоронили в одеяниях исламского мученика. Гробница Тимура накрыта самой большой в мире плитой из темно-зеленого нефрита, которую Улугбек, по рассказам, забрал специально для этой цели в китайском храме; на ней высечены угрожающие слова: «Когда я восстану, весь мир задрожит». Советские археологи вскрыли гробницу; и суток не прошло, как Гитлер ввел в Россию войска.

Внутри Гури-Амира солнце сочится на изящный бежевый мрамор сквозь высокие зарешеченные окна; кенотафы в форме гробов дискретно распределены по помещению, словно мебель в приемной. Идея о том, чтобы провести здесь вечность, внушает ужас.

Через пару дней после Гури-Амира мы отправились в старый советский универмаг в русской части города купить Эрику штаны. Атмосфера показалась до жути знакомой. В тусклом интерьере тут и там стояли похожие на кенотафы стеклянные витрины с безжизненными аксессуарами капиталистической реальности: столовые приборы, радиоаппаратура, витамины. Уходящие во тьму стены до самого потолка были увешаны полиэстеровыми костюмами, платьями, сумочками. Эрик указал на приглянувшиеся штаны, и парень снял их, выудив длинной палкой. Зеленовато-коричневые лоснящиеся брюки из джинсоподобной ткани выглядели весьма оригинально.

Себе я купила маленький электрический вентилятор, который захватила на занятия. Когда я поставила его на стол и включила, Мунаввар повернула его мне в лицо.

– Давайте поставим посередине, – предложила я, поворачивая его к Мунаввар.

– Как хочешь, кызым, – ответила она.

Через двадцать минут я почувствовала, что на меня дует жар. Пощупала вентилятор и обожглась.

– Да, кызым, – скорбно произнесла Мунаввар, – я не хотела тебя огорчать, но подозревала, что он нагреется.

* * *

Тем временем мы с Мунаввар проходили малоизвестных староузбекских ученых поэтов. Почти все они были сумасшедшие или святые. Среди них – сын хафиза Омара Гарун аль-Рашид, который то ли делал вид, что лишился рассудка, то ли в самом деле спятил. Он знал, что на свете есть обувь, но забыл, что это значит. Его наняли присматривать за обувью, но он ее прозевал. Потом сшил своими руками пару туфель, завершив работу за два месяца до своей казни.

В шестнадцатом веке жил религиозный фанатик по имени Машраб, что означает «любитель вина». На самом деле Машраб был трезвенник и пил только… Вино Любви. Свое имя Машраб получил, когда его беременная мать украдкой съела на базаре две виноградины. Плод в утробе стал брыкаться и кричать: «Заплати, или я покину этот дом!» Поскольку столь сильное влияние на характер нерожденного младенца оказал виноград, ученые нарекли дитя Машрабом. Несправедливость волновала Машраба и во взрослом возрасте. Он непрестанно раздавал одежду беднякам. А сам нередко ходил нагим. Страстно любил Бога и уже в три года мог по обуви предсказать, попадет человек в рай или в ад. Однажды Машраб бросил личный вызов обществу, испражнившись на царский трон прямо при одалисках. Он отвергал всякую пищу, если та была добыта тяжким трудом. Когда становилось совсем плохо, он вертелся до экстаза и потери сознания, подняв руку и зажав гвоздь между пальцами ног.

Однажды знатный султан захотел, чтобы Машраб взял в жены его дочь. Машраб положил руку на живот девушки и услышал голоса: «Отец, пища, вода». Сказав султану, что не может растить ребенка, он ушел. По дороге домой уснул, и ему приснилось, будто мать трет ему ноги. Пробудившись, увидел, что его ноги лижет лев. И так – три или четыре часа подряд.