Бесстыдница - [31]

Вина и более крепкие напитки разливались в искрящийся хрусталь и разносились официантами, одетыми во все белое. Во внутреннем дворике под открытым небом джаз-оркестр играл какие-то душераздирающие мелодии в бешеном темпе, а в доме квартетом скрипачей исполнялись Верди и Моцарт.

Сегодняшний коктейль мало чем отличался от сотни других, на которых Камми побывала в Новом Орлеане. Самым интересным для нее в этот раз было наблюдать за поведением Рида. Он ходил вместе с ней по залу без видимого стеснения и не выказывал стремления подпереть ближайшую стену, что обычно делают мужчины из южных штатов, оказавшись в незнакомом окружении. Улыбаясь и чувствуя себя совершенно непринужденно в любом обществе, будь то важная персона или группа учителей, Рид первым вступал в разговор и убедительно отстаивал свою точку зрения. Он не только понимал французские слова и отдельные фразы, звучавшие вокруг как неотъемлемая часть сегодняшнего вечера, но и сам иногда говорил по-французски.

Перемена была просто поразительна. Камми снова и снова бросала на него удивленные взгляды, не узнавая в этом джентльмене человека из леса. А ведь она не сомневалась, что Рид был настоящим дикарем; не то чтобы абсолютно невежественным и неотесанным, но, определенно, не интересующимся светской жизнью и не имеющим даже отдаленного представления о языке дипломатии.

Поймав взгляд Камми, когда они одни стояли у открытых дверей, вдыхая прохладный ночной воздух, Рид вопросительно посмотрел ей в глаза, а потом мягко улыбнулся.

— Вечера в посольствах — что в них особенного? — сказал он, пожав плечами, словно не было ничего проще, чем читать ее мысли. — В течение нескольких лет мне приходилось посещать подобные мероприятия в Вашингтоне. Мы бывали на таких приемах вместе с одним моим хорошим другом, французом из Тель-Авива. Сейчас он живет в Нью-Йорке.

— Ты был вместе с ним на войне? — спросила Камми.

Улыбка исчезла с его лица, которое мгновенно сделалось непроницаемо-жестким, а в глазах появился холодный стальной блеск. Когда он заговорил, его голос напоминал скрежет:

— Откуда ты это взяла?

— Ходят такие слухи, — поспешила ответить Камми. — Это неправда?

— Нет, — через секунду проговорил он, — это так. Просто иногда я забываю об этом источнике информации.

Любопытство заставило Камми задать еще один вопрос:

— Ты долго был в Израиле?

— Довольно долго.

Было похоже, что внутри у Рида поднялись железные щиты и, с лязгом сомкнувшись, перекрыли все доступы к этой теме. Пытаться выяснить еще что-то было бесполезно.

Эти внутренние барьеры, эта твердая сердцевина, приближаться к которой было запрещено, вызывали уважение. И хотя Камми сгорала от желания достучаться до глубин его души, она воздержалась от этого рискованного эксперимента и сменила тему разговора:

— Скажи, почему ты решил пойти сюда? Только серьезно.

Он посмотрел на стакан с бурбоном и содовой, который держал в руке, так, будто только что заметил его.

— Мне показалось, что здесь можно провести время не хуже, чем в другом месте.

— Но мне все-таки непонятно, как тебе удалось достать приглашение.

— Связи.

Это было похоже на правду. Камми видела, как он кивал одной из женщин — офицеров связи из французского посольства. По всей вероятности, с ней он тоже знаком по Вашингтону. А сенатор их округа господин Графтон, имевший влияние на конгресс США, сам перехватил Рида, когда тот ходил освежить напитки, и живо обсуждал с ним что-то целых пятнадцать минут.

Разумеется, он объявился в Новом Орлеане не только ради того, чтобы сопровождать ее на сегодняшнем вечере, как было сказано при встрече. Камми начала нервничать. Неужели у него не возникает никаких сомнений по поводу того, где он проведет ночь? И хочется ли этого ей самой?

— Не помню, чтобы ты говорил, где остановился, — как-то само собой вырвалось у Камми. Странно, она была настолько изумлена внезапным появлением Рида, что так покорно отправилась с ним на вечер, как ягненок на заклание.

— В «Виндзорском дворе», — ответил он, и в синих глазах вспыхнул лукавый огонек. — Как видишь, я не слишком самонадеян.

Легкая улыбка коснулась губ Камми. Секс между двумя совершенно чужими людьми без всяких условий и обязательств на будущее — вот что она предлагала Риду, и он принимал ее предложение. Удивительно, но еще никогда в жизни Камми не ощущала себя до такой степени женщиной. Она чувствовала ласковое тепло взглядов, которые он иногда забывал прятать; замечала, каким глубоким становилось его дыхание, когда она была рядом, как улыбались его глаза, когда он ловил запах ее любимых духов с ароматом гардении; а когда он ненароком задевал ее, тело Камми то напрягалось, то, наоборот, расслаблялось под тонким шелком платья. Это было пугающе, но в то же время просто восхитительно!

Но как бы там ни было, Камми очень сомневалась в том, что у них могут быть другие отношения, кроме тех, что возникли той изумительной ночью. Слишком много капканов стояло у них на пути, слишком много различий было между ними. А еще существовали любопытные глаза, уши и злые языки, от которых некуда скрыться. Камми была уверена в том, что в Гринли уже пережевывались новости об их совместном пребывании в Новом Орлеане. Она слышала эти взволнованные телефонные звонки, видела, как съезжаются тележки в продовольственном магазине. Богатейшее воображение тех, кто не мыслил вечера без телевизионной чепухи, не знало границ. Сплетники, вероятно, уже уложили их в постель какого-нибудь отеля, название которого первым пришло на ум, дали им в руки по бокалу с шампанским и заставили заниматься такими грешными и постыдными вещами, о которых и говорить-то неприлично.