Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино - [81]

Далее Джанго и Шульц отправляются в поместье «Большого папы» Спенсера Беннетта (Дон Джонсон), где должны находиться братья Бриттл. Джанго обнаруживает двух братьев и жестоко их убивает, а подоспевший на помощь Шульц стреляет в третьего. Увидев умения бывшего раба, Шульц делает Джанго очередное предложение: Шульц помогает Джанго найти его жену Брумгильду, а тот — ловить особо опасных преступников. Джанго соглашается. На протяжении зимы партнеры охотятся на объявленных в розыск злодеев, пока Шульц не узнает о местонахождении Брумгильды, — поместье Кендиленд, названное в честь владельца Элвина Кенди (Леонардо Ди Каприо), эксцентричного и жестокого южанина-рабовладельца. Притворяясь торговцами рабами, Шульц и Джанго приезжают в городские апартаменты к Кенди и просят его продать им бойца-мандинго (мандинго — рукопашный бой чернокожих рабов до смерти). Кенди заинтересован в сделке, так как Шульц обещает за раба приличные деньги — 12 тысяч долларов. Во время поездки в Кендиленд Шульц становится свидетелем того, как Кенди приказывает спустить собак на черного раба-бойца, пытавшегося сбежать, которого они в итоге загрызают насмерть. У дома путников встречает чернокожий раб Стивен (Сэмюэл Л. Джексон), распорядитель в имении Кенди. Когда Стивен видит «ниггера на лошади», то публично возмущается, не скрывая, что испытывает к Джанго ненависть. Договорившись о сделке, Шульц просит Кенди продать ему и рабыню Брумгильду (Керри Вашингтон), которая знает немецкий. Умный Стивен, понимая, что Шульц и Джанго приехали за Брумгильдой и не собираются покупать бойца-мандинго, говорит об этом Келвину.

Кенди устраивает сцену и сообщает Шульцу, что если тот не готов заплатить за Брумгильду 12 тысяч, то ее убьют. В итоге Шульц выписывает чек. Устроив сделку, Шульц и Кенди обмениваются взаимными колкостями, пока доктор, в конце концов, не стреляет в Келвина из спрятанного пистолета. Телохранитель Кенди мгновенно убивает Шульца. Джанго устраивает перестрелку, убивая людей Кенди одного за другим. Однако он вынужден сдаться, так как у него заканчиваются патроны, а Стивен угрожает убить Брумгильду. Оставшаяся в живых сестра Кенди изначально намеревалась кастрировать Джанго, но, прислушавшись к совету Стивена, придумывает ему более жестокое наказание — отправить на каменоломню Ликвинта Дики (Майкл Паркс). Но Джанго убивает своих конвоиров и возвращается в Кендиленд. Там он истребляет всех оставшихся людей Кенди, освобождает Брумгильду и оставляет раненого Стивена в особняке, покуда дом не взрывается. На фоне горящего особняка Кендиленда Джанго устраивает перед супругой конное мини-представление. Она счастлива.

Тарантино долгое время отыгрывал жанровые конвенции спагетти-вестерна (двухтомник «Убить Билла», «Доказательство смерти» и «Бесславные ублюдки»[312]), прежде чем решиться на отважный эксперимент — снять, наконец, полноценный спагетти-вестерн, который, конечно, тоже нужно будет взломать изнутри. Одно дело — использовать приемы Серджио Леоне внутри каких угодно «жанров» или того, что «притворяется» жанрами (боевые искусства, военный фильм, carsploitation), другое — конкурировать с мастером на его же поле. В «Джанго освобожденном» Тарантино все еще испытывает трепет перед мастером: если у Леоне основной протагонист чаще всего был «Человеком без имени», то Тарантино называет своего персонажа в честь второго популярного героя спагетти-вестернов — Джанго[313]. Достойные, но все же последователи итальянского Джанго — Сабата, Сартана и Ринго — тоже обладают именами. Можно даже сказать именами-брендами. Так хотя бы внешне Тарантино ссылается не на Леоне, а на Серджио Корбуччи.

Грубо говоря, если какой-то из жанров становится первичным для конкретного фильма Тарантино, можно быть уверенным — именно его конвенции будут нарушены и / или перестроены и в конечном счете изобретены заново. Вместе с тем «Джанго освобожденный» стал лишь важным экспериментом. Тарантино еще пробовал, насколько любимый им жанр сможет выдержать вторжение со стороны. Иными словами, Тарантино пытался нащупать границы возможного, узнавая на практике, как переизобрести спагетти-вестерн, чтобы тот все еще оставался спагетти-вестерном. К слову, в следующем фильме режиссера — «Омерзительная восьмерка» — от спагетти-вестерна останется еще меньше, потому что Тарантино двинется дальше и попытается органично совместить ревизионистский вестерн, спагетти-вестерн, blaxploitation и триллер / детектив / ужасы. В «Джанго освобожденном» режиссер все еще скован. И хотя самим названием Тарантино намекает, что он «освободился» и готов к тому, чтобы войти в историю кино как мастер, заново изобретший жанр спагетти-вестерна, говоря метафорически, режиссер еще не прошел гражданскую войну, чтобы превратиться в безжалостного майора Маркиса Уоррена.

Пока Тарантино не уверен в своих силах, он делает фильм клевым, но как только понимает, что готов совершить поистине подрывную работу, он снижает степень клевости до минимума — убирает очевидные шутки, уменьшает яркость, ограничивает присутствие насилия и т. д. Что ж, «Джанго освобожденный» куда более