Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино - [57]

Четыре года спустя. Часовня «Две сосны». Шериф Эрл Макгро (Майкл Паркс), осматривая место преступления со своим «старшим сыном», выясняет, что невеста все еще жива. Госпиталь. Девушка в коме. По коридору больницы в костюме медсестры идет Элли Драйвер (Дэрил Ханна), еще одна женщина из «Смертоносных гадюк». Она собирается вколоть невесте яд. Однако в последний момент Билл звонит ей по телефону и отзывает миссию, мотивируя тем, что убивать женщину в коме подло. Наши дни. Невеста выходит из комы и понимает, что больше не беременна. Она убивает медбрата Бака (Майкл Боуэн), который на протяжении нескольких лет насиловал ее и продавал ее тело всем желающим, и забирает его грузовик-«шмаровозку» («Pussy Wagon»). Строя план мести, невеста ставит перед собой первую цель — О-Рэн Ишии (Люси Лью), очередная «смертоносная гадюка». Далее зрителю рассказывают истории в жанре аниме наполовину китаянки и наполовину японки О-Рэн, которая теперь стала лидером токийских якудза. Когда ей было девять, ее родителей убил босс якудза, через два года она жестоко отомстила ему, в итоге став наемной убийцей, а после заняв его место.

Невеста когда-то была членом «Смертоносных гадюк», ее звали Черной Мамбой. Она летит на Окинаву, где находит Хаттори Ханзо (Сонни Тиба) и просит его сделать меч. Хотя Хаттори Ханзо давно поклялся больше не создавать оружие для убийства, он, узнав, кого собираются убить этим мечом, преступает свою клятву. Невеста летит в Токио, где в ресторане устраивает кровавую разборку, убивая сначала охрану и телохранительницу О-Рэн Гого Юбари (Тиаки Курияма), а затем целую банду якудза «88 бешеных». Далее Мамба в зимнем саду сражается на мечах с О-Рэн и побеждает последнюю, сняв с нее скальп. В заключение в больнице адвокат О-Рэн Софи (Джулия Дрейфус), которую Мамба оставила в живых, но отрубила руку (в альтернативной версии — обе руки), рассказывает навестившему ее Биллу, что произошло в Токио. Билл интересуется у Софи, известно ли невесте о том, что ее дочь еще жива?

И хотя сюжет обоих томов «Убить Билла» традиционно атемпорален, в целом это фильм, снятый с установкой «а теперь что-то совсем иное: часть вторая» — это что-то совсем иное, которое радикально отличалось от чего-то совсем иного. Но самое главное — кроме исключительного динамизма Тарантино предложил новый подход к изображению насилия на экране. И если раньше его осуждали или превозносили за то, какими средствами он пользуется, чтобы показать насилие, то теперь рецензентам и зрителям нужно было придумать какой-то необычный подход, чтобы осуждать или хвалить автора. Как теперь можно было говорить о тарантиновском насилии, если оно перестало быть тарантиновским в прежнем смысле слова? Понятно, что это ввело всех в замешательство. Во многом именно этот скачок, резкое восхождение к экшену, стал для многих критиков помехой для того, чтобы сказать о режиссере что-то оригинальное, осмыслить новую веху в карьере Тарантино и, возможно, переосмыслить в этом свете старые ленты. Поэтому долгое время первый том «Убить Билла» оставался фактически без анализа. Главным образом, как обычно, все обсуждали жанры и фильмы, которые режиссер использовал при съемках на этот раз. Но это в лучшем случае. Однако, поскольку второй том куда менее динамичен, он вообще остался в тени первого. Таким образом, два разных фильма осмыслялись как один, а второй был лишь придатком первого. Далее я собираюсь обсудить: 1) реакцию русских критиков на фильм, 2) споры о том, можно ли считать первый том «Убить Билла» культовым, а также 3) что мы можем сказать о специфике насилия в первом томе «Убить Билла».

Рецепция первого тома «Убить Билла»

В России, к сожалению, про первый том «Убить Билла» критики практически не сказали ничего интересного. Это лишнее подтверждение того, что режиссер буквально сопротивляется тому, чтобы его анализировали. Это отнюдь не укор тем, кто в России пишет о кино; они не обязаны анализировать фильм и могут ограничиться высказыванием, нравится он им или нет. Скорее это сожаление, констатация печального факта, что в отечественной кинокритике сложился подобный подход к рецензированию, по крайней мере, творчества Тарантино. Будь то негативные или позитивные отзывы, они практически не содержат ничего, кроме мнения или упражнений в стиле.

Одним из первых, кто написал про фильм, был Павел Украинцев. Он не отметил, что в фильме Тарантино совершенно новое насилие, но хотя бы дал понять, что оно оставляет позади все то, что мы видели в двух предыдущих картинах Тарантино — «Бешеные псы» и «Криминальное чтиво»[206]. Но не более того. При этом, возможно, это едва ли не единственная рецензия, которая хотя и не проблематизирует тему насилия в первом томе «Убить Билла», но конституирует ее. Остальные авторы не обратили внимания даже на это. В другой ранней рецензии на фильм Михаил Брашинский, заметив, что Тарантино сильно зависит от Джима Джармуша (рассуждать так есть основания), упомянул, что фильм на самом деле не о мести, а о свободе (видимо, свободе творчества), и потому дал такое заключение: «В очередной раз Тарантино доказывает, что он никакой не модный диджей, а настоящий революционер, прикидывающийся поп-звездой. Что тут скажешь? Разве что: „Так держать, товарищ!“»