Беспутный повеса - [33]

И обе дамы под руку направились к террасе, а лорд Эдмонд, почесывая затылок, остался стоять посреди комнаты.

Глава 8

И все равно ничего не получалось. Мэри была единственной женщиной, на которую лорд Эдмонд по-настоящему хотел произвести впечатление, но он ничем не мог привлечь ее внимания. О, добиваясь других женщин, он всегда вел себя уверенно, играя по правилам любовного обольщения, великолепно изученным им за многие годы, и только однажды проиграл – с Фелисити. Но он не помнил, чтобы хотел произвести впечатление на Фелисити, он просто хотел завлечь ее к себе в постель и ради этого готов был даже связать себя брачными узами. А на Мэри он хотел произвести впечатление, хотел понравиться ей, ему хотелось, чтобы она уважала его и считала, что он заслуживает более близкого знакомства и, быть может, любви.

Но ничего не получалось. Лорд Эдмонд видел, что ничем не может заинтересовать ее. Неужели в нем действительно не было ничего, за что можно было бы уважать или любить его. Неужели вся его жизнь была совершенно никчемной? Неужели он настолько не любил себя, что зря потратил пятнадцать лет своей жизни – всю свою молодость? Лорд Эдмонд вздрогнул, вспомнив, что Мэри сказала то же самое.

Ему нечего было предложить ей, кроме искусства любовных игр. С другими женщинами этого всегда было достаточно – достаточно, чтобы удовлетворить их и самому получить желаемое. Мэри это тоже доставляло удовольствие, но она не принадлежала к тому типу женщин, которые стремятся строить отношения исключительно на сексе, она считала, что отношения не могут ограничиваться одними только плотскими утехами.

«А хочу ли я каких-либо других отношений?» – задал себе вопрос лорд Эдмонд и рассмеялся про себя, признав, что не способен ни на какие иные отношения с женщинами.

Только спустя полчаса лорду Эдмонду наконец удалось оторвать Мэри от леди Элинор. Он предполагал, что они прекрасно поладят между собой, но никак не ожидал, что между ними сразу же возникнет такая дружба. Лорд Эдмонд повел Мэри прогуляться вниз к реке и, увидев свободную лодку, спустил ее на воду. По его просьбе Мэри рассказывала ему об Испании, а он внимательно слушал ее оценку различных кампаний и бесконечных перемещений армии по полуострову. Некоторые из этих историй он слышал и прежде, однако не в женской интерпретации.

Но разговор был односторонним, ему нечего было рассказать Мэри. Он мог бы только вспомнить, как прожил двадцать один год, до семейной трагедии, но все это время его жизнь была так тесно переплетена с жизнью семьи, что невозможно было говорить о чем-нибудь и при этом умолчать о Дике. А как только он упомянул бы Дика, Мэри, безусловно, напомнила бы ему, что своей пьяной выходкой он убил брата.

Лорд Эдмонд взглянул на себя ее глазами и увидел пустого, никудышного человека, не сделавшего в жизни ничего, что можно было бы с гордостью положить к ногам избранной им женщины. Избранной? Избранной для чего? Чтобы сделать ее своей любовницей? Да, он хотел именно этого. Мэри притягивала его и уже доказала, что может удовлетворить его гораздо полнее, чем любая другая женщина, с которой он когда-либо имел дело.

Но хотел ли он только этого? Или этого уже недостаточно? «Нет, недостаточно», – вдруг с ужасом понял лорд Эдмонд. Ему недостаточно только того, что Мэри будет спать с ним, что он раз или два раза в неделю будет приводить ее к себе домой и иногда будет проводить ночь у нее дома, этого ему теперь было мало. Ему нужно, чтобы она постоянно присутствовала в его жизни, была частью этой жизни, частью его самого – он хотел, чтобы она стала его женой.

– Может быть, вернемся к дому, – предложил лорд Эдмонд, помогая Мэри выйти из лодки, – ты, наверное, не откажешься от чая, может, кто-нибудь из гостей захочет сыграть с нами в крокет.

Он больше не хотел оставаться с ней наедине. Его последнее открытие делало всю ситуацию еще более невероятной. Мэри – его жена! Он уже видел, как в ее глазах вспыхивает презрение только при одном намеке на такую возможность. А для него это будет как удар хлыстом, перед которым он окажется совершенно беззащитным.

– Да, с удовольствием. – Мэри оперлась на его руку.

Цветы на верху ее шляпки почти касались его подбородка, Мэри была легкой и тонкой, как один из этих нежных цветков. Эта мысль привела лорда Эдмонда в изумление. Скажи ему кто-нибудь две недели назад, что, глядя на леди Монингтон, он будет сравнивать ее с нежным цветком, он бы только насмешливо хмыкнул. Теперь ему трудно было вспомнить, какой она виделась ему раньше.

– Тебе здесь нравится? – спросил он и тут же пожалел об этом – зачем напрашиваться на один из уколов, в которых она была мастерицей?

– Здесь очень приятно, такие красивые места, да и погода сегодня чудесная. Ваша тетя приветливый человек, и я рада, что наконец познакомилась с ней. – Мэри оказалась, ко всему прочему, еще и великолепным дипломатом.

– А-а, значит, я все-таки сделал что-то заслужившее твое одобрение – познакомил вас.

– Да, большое спасибо.

Как будто решив, что в последний день, который ей приходится проводить с лордом Эдмондом, она должна быть с ним любезной, с момента их приезда в Ричмонд Мэри ни разу не возразила ему и не высказала своего презрения, а была исключительно вежлива и, казалось, окружила себя непробиваемой броней.