Беспризорник Кешка и его друзья - [60]

Корешок вертелся около заиндевевшего пони и думал: «Шаровары у меня военные, с лампасами! Вот только не хватает коня». Потом он стал глазами примеряться, как заскакивать на пони «по-партизански» — с ходу или залезать при помощи стремени.

«Увести да в сопки к партизанам заявиться на этом коне. Главный тогда б обязательно принял в отряд и ружье б дал с маленькой саблей. Бомбы навешал на пояс», — мечтал Корешок, не сводя завистливых глаз с лошадки. Он несколько раз порывался погладить ее, но удерживался, боясь, чтобы хозяин не ударил его кнутом. Наконец он осмелился, подошел к лошадке, и, улучив момент, потрогал пальцем ее шею. Ему захотелось посмотреть лодашке в зубы и определить возраст, как это делают взрослые, но в это время к нему подошел Лу.

— Корешок, иди сюда. Что ты тут глазеешь? — Тот не ответил. Тогда Лу повысил голос: — Иди сюда!

— И чо привязался? Скулит и скулит, — отмахнулся недовольный Корешок. Но тут же стал хвастаться: — Лень, а ты знаешь, я гладил эту лошадку. Она не брыкается. Могу еще погладить. И даже в зубы заглядывал! Она совсем молодая. Ей лет столько, сколько и мне.

После того как Ленька сердито дернул его за рукав, Корешок совсем рассердился.

— Чо ты пужаешь? Тебя завидки берут, чо я лошадке рот раскрыл и в зубы заглянул, да?

Тогда Лу шепнул ему про подозрительного гимназиста. Тревога друзей передалась Корешку. Он сразу забыл о пони и подумал: «Скаут полицию покличет, сцапают Дошлого и начнут дубасить, как матроса на вокзале».

Мальчики быстро пошли к Кешке.

В это время гимназист стороной ходил вокруг Кешки, и Кешка хорошо рассмотрел его. Это был скаут. Надо было от него избавиться. Не подавая виду, он незаметно шепнул подошедшим друзьям:

— Расходитесь в разные стороны, а я пойду прямо, посмотрю, — за кем он поплетется?

Ленька и Корешок отошли от Кешки: один — направо, другой — налево. Кешка направился к скобяному магазину. Не оборачиваясь, он зашел в магазин, закрыл за собой дверь, дыханием оттаял заиндевевшее дверное стекло и услышал сердитый голос хозяина:

— Мальчик, чего возишься? Сломаешь мне стекло!

Не ответив, Кешка быстро протер рукавом тужурки стекло и одним глазом посмотрел в небольшой кружочек. Сердце у него замерло: к лавке рядом со скаутом шагал сыщик. Надо было скорее куда-то спрятаться. В это время хозяин заорал из-за прилавка:

— Чего трешься? Пшел вон отсюда!

Согнувшись, Кешка выскочил на улицу и пустился бежать. Он стремительно влетел в широкие боковые двери продуктового ряда и хотел прошмыгнуть на улицу в другую дверь, но налетел на большой бидон с молоком, опрокинул его, и молоко хлынуло через широкое горло.

— Скаженный, чи шо? Видкиля цэ вин узявся?! — всплеснула руками крестьянка, подхватывая бидон. Но было поздно: молоко вылилось на землю, образовав большую белую лужу.

Оказавшись на улице, перепуганный Кешка юркнул в черный ход китайского жестяного квартала и, пробежав немного, залез под большую цинковую ванну и притаился, намереваясь переждать погоню.

Удавка и Жорж не заметили, как Кешка выскочил из скобяной лавки. Но когда они вошли в нее и увидели, что мальчишки нет, сыщик устремил правый глаз на хозяина лавки, а левый — на вторую дверь и строго осведомился:

— Где оборванец?

Хозяин сморщил горбатый нос, отчего его очки подпрыгнули, как велосипед на ухабе, и угодливо сообщил:

— Ваше благородие, он только что выскочил. Я таких у себя не прячу. Можете поверить моему честному слову.

Контрразведчику стало ясно, что мальчишка догадался о преследовании. Он резко повернулся, на пороге запнулся о «подкову счастья», выругался и выскочил на улицу. Ему удалось заметить, как беспризорник вбежал в боковые двери продуктового ряда. Прешиперский дал свисток, рассчитывая, что кто-нибудь задержит мальчугана, а сам вместе с Жоржем помчался по следам Кешки в продуктовый ряд.

— Сюда мальчишка вбежал. Такой оборвыш. Куда он делся?! — переводя дух, спросил поручик ту самую женщину, у которой Кешка нечаянно опрокинул бидон.

— Цэ шо вин здурив, чи шо? — затараторила женщина, показывая на лужу разлитого молока́.

— Я не знаю, кто из вас сдурел, — ты или он! Я опрашиваю — куда побежал оборванец? — с раздражением закричал сыщик.

— А хто мэни заплатыть гроши? Вы його знаетэ, чи ни?

Хозяйка еще что-то хотела сказать, но Прешиперский, потеряв терпение, закричал:

— Я тебя спрашиваю, куда он смылся?!

— Та нэ мыло… Я кажу, вин молоко пэрэкынув, тай годи.

— Дура! Куда побежал мальчишка, спрашивает тебя господин Прешиперский?! — вмешался Жорж, схватив женщину за ворот шубы и тряхнув так, что та заморгала глазами и закрестилась.

Перепуганная крестьянка показала на дверь.

— Чого цэ вы до мэнэ чипляетесь? Хиба я знаю! Вин, як той малый бис, наскочив на мое добро и як скажэнный утик туды, тай годи…

Преследователи выскочили в проход и остановились в нерешительности, раздумывая, куда делся беспризорник.

— Ты, Жорж, валяй вдоль дверей, да смотри в оба. А я пойду черными ходами. Что за дьявол! Прямо на глазах исчез! Он, по всей вероятности, где-то тут. Больше ему некуда деваться.

Сыщик быстро пошел по жестяному кварталу и стал осматривать лавки. Китайцы-жестянщики делали тазы, стиральные доски, ведра, ванны, кружки, баки, скребницы. От частых ударов деревянными молотками по жести стоял неимоверный шум и звон.