Беспризорник Кешка и его друзья - [18]

— Ты брось-ка этим заниматься. Убери! — твердо проговорил человек, кивнув на оружие.

Полицейские шагнули было к нему, но парень, расставив ноги, приготовился к схватке.

Некоторое время он молча смотрел на своих преследователей, потом сердито спросил:

— Что вам от меня нужно?

— Пойдем с нами! — мотнул головой сыщик.

— Никуда я не пойду. Можете убираться ко всем чертям!

Сыщик кивнул полицейским:

— Взять живьем!

Полицейские неуверенно топтались на месте, с опаской поглядывая на плотного, крепкого парня. Видя их замешательство, сыщик рассвирепел:

— Что стоите?! Сказано — взять!

Рыжий полицейский, ближе других стоявший к парню, первым бросился на него, но парень со всего размаху ударил полицейского по глазам, тот взвизгнул и отскочил назад. Не успел молодой человек поправить сбившуюся кепку, как на него накинулись второй полицейский и сыщик. Завязалась борьба. Двое старались скрутить руки третьему, а он ожесточенно отбивался, подминая под себя то одного, то другого. Рубашка на нем была разорвана, глаза горели. Снова напал на парня и полицейский с подбитым глазом, но, получив сильный удар в живот, присел, корчась от боли. Нападающие замешкались.

— Ну, еще кто! — угрожающе проговорил парень, сжав кулаки.

2

Сидевший неподалеку Кешка забыл и про свой жмых, и про то, что ему самому надо бежать. Он ненавидел колчаковских полицейских, и ему хотелось чем-то помочь этому храброму парню. Кешка уже собрался было позвать на помощь Ваньку и предложить ему забросать камнями полицейских и сыщика, но вдруг ему пришла в голову другая мысль: «А как же сумочка? Раз он ее спрятал, значит, там что-то важное, ее нельзя показывать полиции. А вдруг сыщик найдет и спросит: зачем прятал? А если там бомба или пистолет? Тогда парня засадят в тюрьму!»

Кешка заерзал на земле, поглядывая то на полицейских, то на место, где была спрятана сумочка. «Кому бы сказать? Кого позвать? — с тревогой размышлял он. — Неужто полицейский видел, где спрятана сумка? Сидеть нельзя, будет поздно… Возьму сумочку и дам деру!» Он уже хотел привести в исполнение свой смелый замысел, как вдруг услышал знакомую поговорку:

— Ну, полицейские олухи, кто еще? Ни в солдаты, ни в матросы!.. — парень немного пригнулся, напружинил ноги. Из-под разорванной рубашки виднелась загорелая грудь.

«Да ведь это ж Налетов! — вихрем пронеслось в голове беспризорника, и, пренебрегая опасностью, он высунулся из-за штабеля. В его памяти мгновенно всплыла заимка, первая встреча с партизаном. — Он, партизан Налетов!» — убедился Кешка.

«Надо поскорей сумочку выкрасть, — снова подумал Кешка, — а то полицейские заберут ее, и тогда пропал Налетов. Он же от них ее и прятал…»

Звать исчезнувшего куда-то Ваньку было некогда, и Кешка незаметно миновал мешки с зерном, обогнул ящики и на четвереньках подполз к штабелю, куда Налетов положил сумку.

Озираясь по сторонам, вытирая выступивший на лбу пот, Кешка проворно отодвинул круг и засунул в щель руку, но ничего там не обнаружил. Он хотел было залезть на штабель и заглянуть внутрь отверстия, но тут ему показалось, что один из полицейских разгадал его намерения. «Пропал! Сейчас засвистит, и меня тоже схватят. Надо отползать!» — подумал он и дрожащими руками торопливо сдвинул круг на прежнее место.

Но тревога оказалась напрасной — полицейским некогда было отвлекаться.

«Неужто ошибся? Ведь он сюда ее клал, — ломал голову мальчуган. — А что если разобрать один столбец кругов до земли? Она, наверно, вниз провалилась!» Окрыленный этим предположением, Кешка начал стаскивать тяжелые жмыхи. Наконец сумочка нашлась, он схватил ее, не разглядывая, сунул за пазуху и, пригнувшись, не дожидаясь конца схватки между матросом и полицейскими, заспешил прочь.

Позади остались мешки с зерном, ящики с иностранными надписями. Среди людской толпы Кешка немного успокоился, но все же продолжал бежать, постоянно оглядываясь, а в его вихрастой голове проносилась одна мысль: «Не гонятся ли?»

Около северного выхода в город Кешка увидел полицейского, разговаривавшего с чешским солдатом. Мальчика опять обдало холодом: «Влип! Неужели меня караулит?» Он юркнул за спины солдат, стоявших между ним и полицейским, и кинулся к воротам с надписью: «Выход в город». Но этим проходом воспользоваться не удалось: японские солдаты выгружали здесь ящики со снарядами и никого из гражданских не подпускали близко. «А что если махнуть прямо через забор?» Но он тотчас же отказался от такого намерения: «Нет. Могут подумать, что я в карман залез, и поймают, как воришку. Тогда и полицейского позовут эти япошки», — он покосился на японцев, переговаривавшихся около поставленных в козлы винтовок, и отошел. «А если через ресторан попробовать?» — подумал Кешка и решительно зашагал к двери. У входа он снял картуз и, бормоча себе под нос: «Подайте кусочек хлеба. Подайте копеечку», — миновал американских офицеров, стоявших в коридоре. Выход из ресторана никем не охранялся. Кешка небрежно надел свою фуражку, выскочил на улицу и, обежав привокзальный сквер, направился прямо в город. «Там посмотрим, что в этой сумочке!» — рассуждал он.

Но любопытство было сильнее Кешки. Он остановился и стал обдумывать, куда бы ему спрятаться, чтобы развязать сумочку и взглянуть на содержимое. Свернув влево, в сторону привокзальных домов, Кешка зашел за угол и осмотрелся: никого не было. Тогда он осторожно потрогал сумочку. «Что сюда положил партизан? Деньги? Важные документы? А может, тут приказ по партизанским войскам? Разве можно прямо на улице раскрывать?» Эти мысли заставили Кешку повременить. Оглядевшись еще раз по сторонам, он застегнул ворот рубашки, чего раньше никогда не делал, и помчался на Бородинскую дамбу — главную магистраль, ведущую в центр города.