Беспокойное бессмертие: 450 лет со дня рождения Уильяма Шекспира - [67]

Шрифт
Интервал

Утешит вас, с небес благословенье.

Елизавета

Но молод сын — до совершеннолетья —
Над нами будет волен Ричард Глостер,
В нем нет приязни ни ко мне, ни к вам.

Риверс

Назначен Глостер регентом уже?


Елизавета

Нет, но назначен будет непременно,
Когда Его Величество умрет.

>Входят Бэкингем и лорд Стенли, герцог[136]>Дерби[137]>.


Грей

Вот Бэкингем, а с ним и герцог Дерби.


Бэкингем

Ее Величеству желаю дней благих.


Дерби

Верни ей, Боже, прежнюю отраду!


Елизавета

Графиня Ричмонд, досточтимый герцог,
Такой мольбе едва ль рекла б «Аминь».
Все ж, Дерби, хоть она супруга ваша
И хоть она не жалует меня, уверьтесь герцог,
Я в вас ее надменность не сужу.

Дерби

Молю, или не верьте злобным сплетням
Неискренних клеветников ее,
Когда ж правдивы эти обвиненья,
Простите эту слабость. Ей — причиной
Лишь блажь, а не врожденная вражда.

Елизавета

Вы видели монарха нынче, Дерби?


Дерби

Да, только что, лорд Бэкингем и я,
Его Величество мы посетили.

Елизавета

Что ж, есть ли признаки выздоровленья?


Бэкингем

О да, мадам, король был бодр весьма.


Елизавета

Храни его Господь! Вы говорили?


Бэкингэм

Он хочет, чтобы примирились Глостер
И братья ваши, те же, в свой черед,
Чтоб примирились с лордом-камергером —
Он их зовет предстать пред свои очи.

Елизавета

Да будет то, чему вовек не быть.
Боюсь, что наше счастие в зените.

>Входят Ричард, Дорсет и лорд Хастингс.


Ричард

Меня порочат — я не потерплю!
Кто жаловался королю, что я, мол,
Жесток и неприязнен к ним? Клянусь,
Не велика приязнь к монарху тех, кто
Наполнил слух его подметною молвою.
Не льстец я, не красавчик, чтоб улыбкой
Иль велеречием дурачить простаков,
Кривляясь на французский лад, — и значит,
Я непременно — подколодный враг.
Но можно ли простому человеку
Быть чистым в помыслах — нет, опорочен вмиг
Он вкрадчивым ловчилою-мужланом.

Грей

Кого в виду имеет ваша честь?


Ричард

Тебя, в ком нет ни совести, ни чести.
Кому, когда обиду я чинил?
Тебе ль? Тебе? Кому из вашей клики?
Чума на вас. Король (его ж хранит
Господь верней, чем вы б того хотели!)
Не в силах обрести покоя миг —
Вы ж донимаете доносами его.

Елизавета

Любезный брат, вы путаете карты —
Король лишь по своей монаршей воле,
Не подстрекаем просьбою ничьей,
Прознав о вашей ненависти тайной,
В поступках явных кажущий себя ж
Мне, моим детям, братьям ли моим,
Решил, должно, причин ее дознаться.

Ричард

Худые, знать, настали времена —
Вьюрок теснит орла с небес высоких.
Когда мужланы лезут в господа,
Всяк знатный господин слывет мужланом.

Елизавета

Довольно, брат наш Глостер, ваша зависть
К успехам моих близких внятна всем.
Не дай нам Бог иметь нужду в вас, брат мой!

Ричард

Покуда я терплю от вас нужду:
Не из-за вас ли брат мой заточен —
Я ж опозорен знатным —
Ведь что ни день — в чести у нас мужланы,
Вчера еще за счастье почитавши
Иметь себе полушку за душой.

Елизавета

Бог, что вознес меня до царственных забот,
Удачей одарив меня — свидетель:
Я короля не распаляла гнев
Противу брата Кларенса, напротив,
О нем я перед королем пеклась.
Не стыдно ль вам меня наветом ранить,
Подозревая в низости такой?

Ричард

Должно быть, столь же неповинны вы
И в Хастингса недавнем заточенье?

Риверс

Должно быть, потому…


Ричард

Должно быть, Риверс! Кто ж того не знал!
Должно быть, ей грешно и запираться,
Должно быть, и рукой не повела,
Чтобы помочь вам в вашем возвышенье,
К заслугам почести, должно быть, сами льнули.
Она смогла б. Тут все могло бы выйти.

Риверс

Что выйти? Что смогла б?


Ричард

А хоть за короля смогла же выйти —
Смазлив он и в сравненье с ней юнец,
Да вашей бабке брак такой не снился.

Елизавета

О, герцог Глостер, долго ль мне сносить
Смешки безмозглые и злые укоризны?
Клянусь, Его Величество узнает
О грубых колкостях, что я должна терпеть.
Уж лучше быть служанкой деревенской,
Не королевой — лишь бы не сносить
Издевки и нападки, — велика ль
Отрада быть английской королевой?

>В глубине сцены появляется старая королева Маргарита.


Маргарита (в сторону)

Не велика? Пусть станет еще меньшей.
Все — титул, Англия и трон — здесь все мое.

Ричард

Как! Вы грозите донести монарху?
Извольте. Все, что ныне произнес,
До слова повторить пред ним готов.
Пусть Тауэр грозит мне — все ж скажу я:
Не помнит брат, как кровь я проливал.

Маргарита (в сторону)

Я помню слишком хорошо — убиты
Тобою в Тауэре Генрих, мой супруг,
И Эдвард, милый сын, у Тьюксбери.

Ричард

Чтоб вы с супругом на престол взошли,
Я, как скотина ношу, власть вам нес,
Как сорняки, топтал врагов монарха
И дружбой воздавал друзьям. Лил кровь,
Чтоб ваша кровь считалась королевской.

Маргарита (в сторону)

И кровь была честнее вашей с братом.


Ричард

А вы меж тем, и муж ваш Грей, и Риверс
Радели за ланкастерский дом —
Не ваш ли муж под стягом Маргариты,
Сражаясь у Сент-Олбенс, был убит?
Забывчивости вашей я напомню,
Чем были вы допрежь, чем ныне стали,
И чем был я, и чем я нынче стал.

Маргарита (в сторону)

Убийцей был, убийцей и остался.


Ричард

А Кларенс, тестя Уорвика оставив,
Отрекся от него, прости Господь.

Маргарита (в сторону)

И Господом наказан!


Ричард

Чтоб Эдварду престол завоевать.
В награду же он брошен за ограду —
Жестокосердье Эдварда Господь
Дай мне, ему ж — мое мягкосердечье.
Прост, как дитя, я в этом мире злом.

Маргарита (в сторону)

Ступай же в ад. Оставь наш мир в покое,

Еще от автора Гилберт Кийт Честертон
Тайна отца Брауна

СодержаниеТайна отца Брауна. Перевод В. СтеничаЗеркало судьи. Перевод В. ХинкисаЧеловек о двух бородах. Перевод Е. Фрадкиной, под редакцией Н. ТраубергПесня летучей рыбы. Перевод Р. ЦапенкоАлиби актрисы. Перевод В. СтеничаИсчезновение мистера Водри. Перевод Р. ЦапенкоХудшее преступление в мире. Перевод Т. ЧепайтисаАлая луна Меру. Перевод Н. ТраубергПоследний плакальщик. Перевод Н. ТраубергТайна Фламбо. Перевод В. Стенича.


Лицо на мишени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сапфировый крест

«Между серебряной лентой утреннего неба и зеленой блестящей лентой моря пароход причалил к берегу Англии и выпустил на сушу темный рой людей. Тот, за кем мы последуем, не выделялся из них – он и не хотел выделяться. Ничто в нем не привлекало внимания; разве что праздничное щегольство костюма не совсем вязалось с деловой озабоченностью взгляда…».


Сломанная шпага

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тихий американец

Идея романа «Тихий американец» появилась у Грэма Грина после того, как он побывал в Индокитае в качестве военного корреспондента лондонской «Таймс». Выход книги спровоцировал скандал, а Грина окрестили «самым антиамериканским писателем». Но время все расставило на свои места: роман стал признанной классикой, а название его и вовсе стало нарицательным для американских политиков, силой насаждающих западные ценности в странах третьего мира.Вьетнам начала 50-х годов ХХ века, Сайгон. Жемчужина Юго-Восточной Азии, колониальный рай, объятый пламенем войны.


Мудрость отца Брауна

СодержаниеОтсутствие мистера Кана. Перевод Н. ТраубергРазбойничий рай. Перевод Н. ТраубергПоединок доктора Хирша. Перевод В. ЛанчиковаЧеловек в проулке. Перевод Р. ОблонскойМашина ошибается. Перевод А. Кудрявицкого / Ошибка машины. Перевод Р. ЦапенкоПрофиль Цезаря. Перевод Н. РахмановойЛиловый парик. Перевод Н. ДемуровойКонец Пендрагонов. Перевод Н. ИвановойБог гонгов. Перевод Н. ИвановойСалат полковника Крэя. Перевод под редакцией Н. ТраубергСтранное преступление Джона Боулнойза. Перевод Р. ОблонскойВолшебная сказка отца Брауна. Перевод Р. Облонской.


Рекомендуем почитать
Автобиография

Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.


Властители душ

Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.


Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».


Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.