Беседы великих русских старцев. О Православной вере, спасении души в различных вопросах духовной жизни - [305]

31 октября 1901 г.

В течение этого месяца батюшка четыре раза приезжал в Москву, два раза был у меня, служил оба раза молебны, был добр и ласков ко мне. Также приветливо отнесся к моему пле­мяннику, промыл его глаза святой водой и дал ему хороший совет, как нужно жить, чтобы выйти хорошим человеком и честным исправным воином (у племянника так сильно боле­ли глаза, что я опасалась полной потери им зрения, после же молитв отца Иоанна боль прошла совсем и зрение у него со­хранилось до конца его жизни). Так как мой племянник вы­шел неудачником в жизни, то это доставляло мне очень мно­го забот. Я просила отца Иоанна помолиться Господу об исправлении моего племянника, чтобы он перестал пить, иг­рать в карты и делать долги. Батюшка обещал молиться и ска­зал, что тут трудно что-нибудь советовать, а вся надежда толь­ко на Господа; мне же советовал не мучиться с ним, оставить его в училище, а самой ехать на время в Орел к матушке Ан­тонии (она прислала отцу Иоанну письмо, в котором просила его благословить меня пожить у нее в Орле).

Батюшка сильно возмущался речью Стаховича о свободе совести, произнесенною им на Орловском миссионерском съезде. Батюшка говорил, что только анархист может требо­вать свободы совести или воли, ибо это значит требовать пол­ной разнузданности. Сегодня за обедней он сказал слово, все направленное против речи Стаховича; он говорил так: «Чис­тая хорошая совесть находит свое удовлетворение в делании добра, в полном повиновении властям, начальству, родите­лям и наставникам, а злая никого знать не хочет. Толстой проповедует полное неповиновение власти и церкви. А меж­ду тем Церковь — это наше спасение, в ней мы почерпаем силы на борьбу с несчастьем и горестями, получаем терпение, научаемся покорности воле Господней. Где найти утешение? А когда его не находят, то и обращаются к своей злой воле, и что она прикажет, то и делают, или других убивают, или себя лишают жизни... Так вот, друзья мои, берегитесь этих людей, Толстого и многих других, не слушайте их речей, а любите церковь, исполняйте заповеди и все предначертания церкви и приготовляйтесь к Царствию Небесному и вечному блажен­ству. Не забывайте Господа, и Господь вас не забудет».

15 ноября 1901 г.

Я сказала батюшке, что очень хочу причаститься и подго­товилась к этому. Тогда батюшка исповедал меня, дал надле­жащие советы после исповеди и продолжал беседовать со мной. «Как люди все понимают по-своему, — сказал он, — и все переиначивают: мои советы и разрешение почаще приоб­щаться сделали то, что мне теперь нередко приходится отка­зывать в этом, потому что многие вздумали приобщаться чуть ли не каждый день. Я нахожу, что этого нельзя. Мы, священ­нослужители, приобщаемся, мы иначе не могли бы и служить. Страшно тяжело становится жить, как-то понятия у всех из­вратились, по всему видно, что последние времена наступа­ют, надо готовиться к переходу туда...» — говорил отец Иоанн.

Затем спросил, много ли я читаю священных книг. Я отве­чала, что постоянно читаю, стараюсь поучаться из них, все, что особенно меня трогает, выписываю и вообще хорошо себя чувствую, когда сижу одна дома.

«Ты поняла, что весь мир заключается в человеке и все удовлетворение в самом себе, а не во внешнем мире...» — ска­зал мне батюшка.

«Я так верю в вашу молитву, дорогой батюшка, что когда молюсь о вас, то мне иногда чувствуется, что и вы молитесь обо мне, и тогда у меня бывает особенно радостно на душе». Он согласился с этим: «Да, это часто бывает, когда один мо­лится, другому это передается или сном, или чувством».

Батюшка благословил мне в следующий его приезд сопро­вождать его в Петербург и поехал служить в Лицейскую цер­ковь. В этой церкви я причастилась Святых Таин и прослу­шала слово отца Иоанна, произнесенное на Евангелие о бе­седе Господа с самарянкой. Отец Иоанн, говоря об обещании Господа дать воду живую, обличал новейшие книги и газеты, говорил, что они расшатывают умы юношей и взрослых; убеждал думать не только о чтении светских книг, но и духов­ных, так как без духовной пищи невозможно прожить на све­те, не погибнув или не превратившись в животное, просил всех чаще читать Евангелие. После службы батюшка посетил моего духовника, отца Николая, помолился о всех присут­ствующих и немного побыл там. Отец Николай выразил со­жаление, что стало мало людей, выступающих борцами за Церковь. Батюшка подтвердил это и сказал: «Правда, и это ужасно грустно; и что еще всего обиднее: все точно оглупели, какое-то скудоумие напало».

7 декабря 1901 г.

Отец Иоанн приехал сегодня, как раз в день, назначенный им для моего отъезда в Петербург, на освящение церкви при Сурском подворье. Обедню служил батюшка в Никитском монастыре; сказал небольшое слово о том, что церковь и адо­вы врата не одолеют, и о важности Таинства Святого Прича­щения. «Как можно сомневаться в истинности учения Хрис­това и в силе значения Его Святых Таинств, говорил отец Иоанн, — я думаю, что каждый приобщающийся чувствует себя как бы на небе».

Я причастилась и получила от батюшки благословение в покоях игуменьи, к которой он зашел от обедни. Поздоровав­шись со мной, отец Иоанн сказал: «Если ты собралась ехать сегодня на освящение моей церкви, то поедем со мной». Мне удалось достать место в одном вагоне с ним, и я отлично ус­троилась там в купе с одной дамой.