Бесценный дар - [28]

Орланда обрела наконец-то дар речи.

— Что здесь происходит?

Глаза женщины сверкнули весельем.

— Это сюрприз, дорогая!

Орланда с беспокойством посмотрела на Стэнли и еще крепче сжала ручки хозяйствен­ной сумки. Выражение лица ее спутника было странным, непонятным ей. Он быстро произ­нес несколько французских слов, и мадам Клод, понимающе кивнув, удалилась в другой конец зала. Затем Стэнли повернулся к встре­воженной Орланде.

— Вам нечего бояться, — сказал он резче, чем ему бы хотелось, но так уж получилось. Последнее время он постоянно пребывал в напряжении. — Я оставляю вас на попечении Клод, увидите, все будет просто изумительно.

— Не понимаю, — опустив глаза, пробор­мотала Орланда.

Стэнли отвел взгляд, испытывая привыч­ную неловкость, и выдавил:

— Если бы я мог повернуть время вспять и сделать так, чтобы вашей утренней встречи с моей матерью не было, то сделал бы непре­менно. Увы, это не в моих силах. Но я хочу опровергнуть ее слова.

Выражение лица Орланды стало отчужден­ным и замкнутым. Только глаза, наполнившись невыносимой болью, выдали ее реакцию на его слова.

— Вы не сможете опровергнуть их, — тихо и монотонно ответила она. — Потому что это правда. Все, что сказала ваша мать. Да, я ору­дие, которое вы выбрали, чтобы оскорбить ее. Превосходный экземпляр, полная противопо­ложность той, которую ваша семья сочла бы достойной принять в свое лоно. И вы жени­лись на мне именно по этой причине. Именно на мне, а не на ком-то из своего окружения. Чтобы оскорбить мать… — Стэнли попытался прервать ее, но Орланда продолжила: — Я уже говорила вам, что это не имеет никакого зна­чения, и так оно и есть. Вы платите мне боль­шое денежное вознаграждение, и я не собира­юсь устраивать сцены.

Она говорила ровно, но что-то в ее голосе словно ножом пронзило сердце Стэнли.

— Вы говорите, что сказанное моей мате­рью правда, Орланда, но это не так. Вы уже доказали лживость ее утверждений и мне, и моей сестре, и Сержу. И By Линю с А Ма Тан. Теперь я хочу просто закончить это дело опро­вержения.

Она в упор посмотрела на него.

— И какие же утверждения вашей матери лживы? То, что у Камиллы нет отца? Что я одеваюсь так, словно меня только что выта­щили из помойки? Что я мыла тарелки и по­просила у вас, незнакомого мужчины, помо­щи прямо на улице? Что из этого ложь?

На виске у Стэнли начал подергиваться нерв. Внутри гнев смешался с острым чувством вины, и эта смесь жгла, словно серная кислота.

Он попытался опровергнуть ее слова.

— Ну, вы не первая женщина, которая за­водит ребенка, не выходя замуж. В наши дни это не считается чем-то позорным. И мы уже обсудили вашу ситуацию: совершенно очевид­но, что вы умны и образованны достаточно, чтобы заниматься более достойным делом, чем мытье посуды или полов. И в один прекрас­ный день, когда освободитесь от проклятых пут нищеты, вы станете самой собой. Ваше про­исхождение и несчастное прошлое — не ваша вина. Что же касается внешности, то это легко поправить, и именно поэтому мы здесь. Клод — профессионал, и она займется вами.

Он перевел дыхание и отвернулся, чтобы не видеть осуждающих и наполненных жуткой болью глаз.

— Клоди… — Стэнли снова заговорил по-французски, и Клод приблизилась с вопроси­тельным выражением на лице.

— Вы объяснились? — спросила она по-ан­глийски. — Все улажено? Отлично. — Потом повернулась к Орланде. — Значит, мы можем при­ступать?

— Я заеду позже, — сказал Стэнли Орланде и поспешил удалиться.

Молодая женщина беспомощно смотрела ему в спину. Что теперь делать? Побежать за ним и сказать… Но что? Что ей больше хочет­ся другого? Например, вернуться домой, в Сидней, и никогда больше не встречаться ни с ним, ни с его семейством, никогда не пере­ступать порога его великолепного особняка? Этого она никак не могла. Документы подпи­саны, договор заключен, в брачном соглаше­нии предусмотрены все возможные ситуации, так что она бессильна, совершенно бессильна что-либо изменить, пока Стэнли Гилбрайт не решит, что ее роль сыграна до конца. Пока не останется и тени сомнений в том, что их брак не фиктивный и что Кларисса Гилбрайт не в состоянии отнять у него желанную компанию.

— Пройдемте сюда, дорогая, — пропела Клод, откинув розовую шелковую драпировку.

Стэнли сидел за столиком и скучающе по­глядывал по сторонам на текущие мимо люд­ские волны. Прошло больше пяти часов с тех пор, как он покинул салон красоты Клод Порро. За это время он успел побывать в офисе, подписать необходимые бумаги и узнать, что его присутствие не требуется — ничего сроч­ного в настоящий момент нет. Начинать осва­ивать новые территории сейчас казалось не­уместным: слишком уж напряженная обстановка сложилась дома и не было никакой уве­ренности, что мать не предпримет какие-то ответные шаги.

Поэтому он посетил еще отделение банка и покинул деловую часть Гонконга. Оставив ма­шину неподалеку от салона, побродил по ули­цам, заглянул в несколько галерей, купил кое-что и наконец устроился в этом часто посеща­емом им ресторанчике.

Решение обратиться к Клод было импуль­сивным. После сцены с матерью он буквально вырвал это жалкое, тощее и неинтересное со­здание из особняка и бросил прямо в надеж­ные и опытные руки француженки и ее по­мощниц, чтобы как-то изменить внешность своей номинальной жены, хоть немного, если такое вообще возможно. Но, может, он не сде­лал ничего хорошего, кроме плохого? Может, «материал», который поручил заботам Клод, совершенно безнадежен? И тогда его милосерд­ный порыв станет причиной очередного уни­жения. Словно всех предыдущих было недоста­точно…