Бес в ребро - [17]

— Да, — тихо согласилась Любочка, разглядывая портреты. — Правда ведь похоже — да, Лена? Может, мне у вас в выходные погулять, познакомиться с этой дамочкой?

— Ой, заходи в гости! — обрадовалась Лена.

— Здрасьте! Эти выходные — Яблочный Спас, — возмутилась Наташа. — Забыла, что ли, подруга? Ты и Настю обещала взять.

А ведь она и правда забыла! Девчонки правы, из-за этого Колосова у нее в мозгах полный перекос. Яблочный Спас — это святое. Разумеется, все прогулки и слежки отменяются.

По давно заведенной традиции в конце лета Любочка ездила вместе с Наташей на дачу к ее родителям. У тех был огромный сад, в котором каждый год пропадали тонны яблок, смородины, малины, груш, слив и картошки. Наташа все лето тщетно призывала сотрудниц на спасение урожая, но ехать нужно было далеко, на границу Московской области. Откликалась одна Любочка, и то ближе к осени.

Эту поездку подруги называли Яблочным Спасом, хотя она не обязательно приходилась на церковный праздник. То был день их отдыха и отдохновения, их самых задушевных разговоров. Пожертвовать им нельзя было даже ради самого страшного преступления века. Тем более что в это лето Настя милостиво согласилась ехать с мамой спасать эти несчастные яблоки, груши и прочие утопающие фрукты. А Любочке в последнее время редко удавалось провести время с дочкой.

— В следующий раз. Ладно, Лен? — виновато сказала она.

Однако до Яблочного Спаса случилось еще много разных удивительных событий. И главное — Любочка встретила Вадима Григорьевича Колосова. Произошло это так, как происходят все главные вещи в жизни, — буднично и случайно.

В этот день Люба ходила постричь родственницу, сестру свекрови. У ее мужа было несчетное количество теток, в основном престарелых и бездетных, которых необходимо было время от времени навещать и подкармливать. Паша, в общем, всегда был готов к подвигу, но он так уматывался в своем автобусе, что эта обязанность постепенно легла на плечи жены, тем более что от ее посещений была и практическая польза.

Заранее составив расписание, Любочка заезжала ко всем теткам по очереди, наполняла их холодильники какой-нибудь неприхотливой, но приличной едой, купленной в ближайшем супермаркете, куда старушки суеверно боялись заходить, и с улыбкой принимала упреки в ненужном транжирстве. Потом пила с ними жидкий чай из плохо вымытых чашек, жевала отсыревшие пресные вафли, выслушивала сетования на ревматизм и головные боли. А в конце визита как бы невзначай предлагала хозяйке подправить прическу, благо у нее как раз с собой парикмахерские принадлежности.

Щепетильные тетушки для виду отнекивались, но неизменно уступали. Любочка делала им модельные стрижки, которым позавидовала бы Маргарет Тэтчер, отмахивалась от благодарностей и убегала, сославшись на дела. Ее эти посещения не тяготили. В Пашиной семье было принято заботиться о старшем поколении, невзирая на степень родства. Кроме того, Любочке просто нравились тетки, такие веселые и добродушные поодиночке и невыносимо склочные, стоило им собраться вместе.

Василиса Трофимовна, или тетя Вася, жившая одна в бывшей двухкомнатной коммуналке на Серпуховском валу, была ее любимицей. У тети Васи в Долгопрудном жили сын и две внучки, а потому Любины визиты на Серпуховку нельзя было истолковать как попытку заполучить в наследство квартиру в центре города. В глубине души Люба с Пашей, конечно, лелеяли такие планы по поводу родственников, но к Василисе Трофимовне они не относились. У нее в гостях Любочка не испытывала чувства неловкости, которое иногда возникало при посещении других тетушек, когда посреди чаепития она вдруг ловила на себе недоверчивый взгляд, вопрошавший: а не смерти ли моей ты, девушка, ждешь?

В прекрасном настроении от чувства исполненного долга Любочка вышла из подъезда, размахивая чемоданчиком-несессером с портативным парикмахерским набором. А Вадим Колосов собственной персоной шагал ей навстречу по двору, погруженный в себя, как человек, который привычной дорогой идет к себе домой. Он бы, конечно, не заметил ее или сделал вид, что не замечает, тем более что на нем были непроницаемые темные очки. Но Любочка этого допустить не могла. Охнув от неожиданности, она тут же бросилась ему наперерез:

— Вадим Григорьевич, это вы? Здравствуйте. Как хорошо, что я вас встретила! Я хотела сказать, как интересно! А вы разве здесь живете?

Она улыбалась неотразимой улыбкой Джульетты Мазины и смотрела на него снизу вверх, стараясь заглянуть как можно выше. Но Любочка была маленькой, и разглядеть волосы возвышающегося над ней мужчины у нее не получалось. Однако бороду она видела хорошо. Судя по бороде, Колосов был настоящий.

Вадим Григорьевич отреагировал не сразу. У него ушло некоторое время на то, чтобы сообразить, чего от него хотят и кто эта женщина. Потом он узнал ее, заметил слишком пристальный и даже несколько испуганный взгляд и понял, где прокололся.

Глава 7

«Гроза омыла Москву, и сладостен стал воздух, и жить захотелось…» Только счастливый человек мог написать такие слова. Три месяца назад прогремела такая же гроза, и воздух после нее остался напоен горечью молодых почек. Чистая литературщина, однако. Отчего вдруг почки горькие? Кто их ел?..