Берлинский боксерский клуб - [78]
, герр Шмелинг. Говорит Генрих Прайзинг со стойки регистрации. Простите за беспокойство, но вас тут спрашивает молодой человек. По его словам, вы дружите с его семьей и учите его самого боксу. Да, его зовут Карл Штейн.
Последовавшее затем молчание тянулось целую вечность. Портье внимательно слушал собеседника и понимающе кивал. Потом на его губах мелькнула улыбка. Решив, что Макс велел ему гнать меня в шею, я принялся судорожно придумывать новый план поиска родителей, но ничего путного мне в голову не приходило.
– Разумеется, герр Шмелинг. До свидания. – Портье повесил трубку. – Подниметесь на лифте на седьмой этаж, а там – по коридору налево. Герр Шмелинг и фрау Ондра проживают в номере семьсот один.
– Danke sehr[56], – сказал я и пошел через вестибюль к лифту.
Сухощавый мужчина с темными, расчесанными на аккуратный пробор волосами взглянул на меня поверх газеты. Вдруг он что-то заподозрил, подумал я. Через мгновение мужчина снова углубился в чтение, но мне все равно казалось, что меня провожают сотни глаз, что в любой момент может раздаться возглас «Еврей!», и тогда передо мной вырастет гостиничный детектив, схватит и выбросит на улицу. Тем не менее я благополучно добрался до лифта и облегченно вздохнул, когда за мной закрылась его дверь. Одетый в ливрею лифтер повернул медный рычаг и поднял кабину на седьмой этаж. Там я вышел в коридор, во всю длину выстланный золотистым ковром с кружевным темно-бордовым узором. Нужный мне номер 701 я нашел в самом конце коридора. В него вела массивная двустворчатая дверь с настоящим дверным колокольчиком – на дверях остальных номеров висели обычные дверные молотки. Я собрался с духом и позвонил.
Дожидаясь ответа, я безуспешно пытался придумать, с чего начать разговор. Стоит ли сказать Максу про письма? Или лучше спросить, оправился ли он от полученных в Америке травм? А может быть, правильнее будет обойтись без пустых разговоров и сразу попросить его о помощи? В конце концов меня охватил страх, что я потеряюсь, оробею и не смогу вообще ничего толком сказать.
Дверь наконец распахнулась. За ней стоял Макс в белой рубашке и свободных шерстяных брюках на подтяжках. Его вид застал меня врасплох, ведь до сих пор я видел его либо в спортивной форме, либо в смокинге, и никогда – в повседневной одежде. У меня даже мелькнула мысль, что вот такой он и есть на самом деле.
Макс встретил меня совершенно спокойно. Мое появление его очевидно не рассердило, но и не заставило расплыться в хорошо знакомой мне широкой, добродушной улыбке. Он выглядел деловитым и, может быть, чуть-чуть раздраженным, как человек, которого оторвали от важного дела.
– Здравствуй, Карл, – сказал он и протянул мне руку.
– Простите, что я так, без предупреждения…
– Ерунда. Заходи. – Макс закрыл за мной дверь, но перед этим выглянул в коридор, словно хотел убедиться, что нас никто не видел. – У меня сейчас гости, они скоро уйдут, – сказал он. – Но тебе придется несколько минут подождать.
Ждать он меня посадил в небольшой комнате, расположенной справа от входа, прямо за прихожей. Даже по тому немногому, что я успел увидеть, было понятно, что номер у Макса просторный – трех- или четырехкомнатный – и богато меблированный. На столике рядом с креслом, на котором я сидел, стояла хрустальная ваза, полная зеленых мятных леденцов. Я не ел целый день, и при виде леденцов у меня от голода закружилась голова. Не долго думая, я схватил целую пригоршню, сунул в рот и начал с треском пережевывать леденцы, чтобы успеть проглотить, пока не вернулся Макс.
Кроме столика с вазой, в комнате был и старинный письменный стол. На нем стояли две фотографии в рамках: одна – официальный портрет Анни Ондры, другая – собственноручно подписанная Максу карточка Адольфа Гитлера. Я судорожно закашлялся оттого, что у меня в горле застрял острый кусочек разгрызенного леденца.
Макс тем временем возвратился в гостиную к своим гостям – это были, как я догадался, двое мужчин – и продолжил начатый разговор.
– Но мне же должны дать шанс на реванш, – сказал Макс.
– Американцы-то с радостью дадут, – ответил ему собеседник. – А вот с нашими родными властями дело сложнее.
– Начальство не хочет рисковать, – добавил второй мужчина. – Боится, что новое поражение вызовет смущение в Рейхе.
– Смущение в Рейхе! – со злостью повторил Макс. – У нас с Луисом счет один-один. Кроме меня никому не удавалось его победить. И я уверен, что снова смогу провести с ним хороший бой.
– Это все понятно, Макс. Но Гитлеру не нужен хороший бой – ему нужна гарантированная победа.
– У меня не будет другого случая вернуть себе титул.
– Начальству и не нужно, чтобы ты его возвращал. Ты уже был чемпионом мира в супертяжелом весе. Этого, с их точки зрения, достаточно. Новая попытка не стоит связанного с ней риска.
– Мне надо провести несколько боев в Европе. Доказать, что я все еще на многое гожусь.
– О европейских выступлениях не беспокойся. Их мы тебе точно организуем.
– А бой с Луисом?
– Это будет труднее и займет больше времени.
– Вы только представьте, какую сумму составит призовой фонд чемпионского боя против Луиса! – воскликнул Макс. – Вы просто обязаны мне этот бой устроить. Я же не молодею, а с каждым годом становлюсь старше. И я вам не вино, которое может стареть до бесконечности и становиться при этом только лучше. Я, скорее, как сыр, который, когда созреет, надо успеть съесть, пока не начал вонять.
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
Повесть рассказывает о воспитании подростка в семье и в рабочем коллективе, о нравственном становлении личности. Непросто складываются отношения у Петера Амбруша с его сверстниками и руководителем практики в авторемонтной мастерской, но доброжелательное наставничество мастера и рабочих бригады помогает юному герою преодолеть трудности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
УДК 82-3 ББК 84.Р7 П 58 Валерий Попов. Излишняя виртуозность. — СПб. Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012. — 472 с. ISBN 978-5-4311-0033-8 Издание осуществлено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, текст © Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов — признанный мастер петербургской прозы. Ему подвластны самые разные жанры — от трагедии до гротеска. В этой его книге собраны именно комические, гротескные вещи.
УДК 882-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 П58 Предисловие Дмитрия Быкова Дизайн Аиды Сидоренко В оформлении книги использована картина Тарифа Басырова «Полдень I» (из серии «Обитаемые пейзажи»), а также фотопортрет работы Юрия Бабкина Попов В.Г. Сон, похожий на жизнь: повести и рассказы / Валерий Попов; [предисл. Д.Л.Быкова]. — М.: ПРОЗАиК, 2010. — 512 с. ISBN 978-5-91631-059-7 В повестях и рассказах известного петербургского прозаика Валерия Попова фантасмагория и реальность, глубокомыслие и беспечность, радость и страдание, улыбка и грусть мирно уживаются друг с другом, как соседи по лестничной площадке.
ББК 84Р7 Б 88 Художник Ю.Боровицкий Оформление А.Катцов Анатолий Николаевич БУЗУЛУКСКИЙ Время сержанта Николаева: повести, рассказы. — СПб.: Изд-во «Белл», 1994. — 224 с. «Время сержанта Николаева» — книга молодого петербургского автора А. Бузулукского. Название символическое, в чем легко убедиться. В центре повестей и рассказов, представленных в сборнике, — наше Время, со всеми закономерными странностями, плавное и порывистое, мучительное и смешное. ISBN 5-85474-022-2 © А.Бузулукский, 1994. © Ю.Боровицкий, А.Катцов (оформление), 1994.