Берлинская лазурь - [48]

– А как же признание? На него можно?

– Смотря для чего оно тебе нужно. Если только ради денег…

– Пожалуй, довольно странно слышать такой отзыв о деньгах от человека, который, как я понимаю, совсем не испытывает в них недостатка.

– То есть от тех, кто в глаза никогда их не видел, такое слышать нормально? Поверь, абсолютное большинство утверждающих, что не в деньгах счастье, мало того что их не имеет, так еще и, скорее всего, иметь никогда не будет. Поэтому им и не воспрещается гнать любую чушь на этот счет.

– Да, согласна, есть такое. Но как же вышло, что ты все…

– …проебал? Не стесняйся называть вещи своими именами. К сожалению, у меня даже нет увлекательной истории на этот счет. Как-то на очередной биеннале, кажется в Майами, да, подошел тип и предложил огромную кучу денег за мой проект. При этом, по его словам, речь шла не о передаче прав, а только о нескольких незначительных изменениях. Строго оговоренных в контракте. Как ты понимаешь, он имел в виду ебучие лайки. Мне это даже не показалось чем-то странным. Лайки и лайки, подумаешь, как они могут навредить? А вот могут, оказывается. И я теперь завязан на все это намертво. Даже просто взять и закрыть шоу не могу. Вот и езжу по городам и весям, как проклятый кукловод с бродячим цирком. Все надеюсь, что он сам по себе однажды умрет. Но какое там, только обороты набирает.

С той стороны послышались душераздирающие крики и грохот, затем два глухих удара и снова тяжелый гул напряженной толпы и еле слышный шелест шагов. Петр даже не вздрогнул, лишь почти полностью осушил бокал одним глотком. Из-за занавески появилась разгоряченная Ви, на которой из одежды остались лишь ботфорты и кожаные ремешки.

– Ох, что там сейчас было. Вы не видели?

Петр и Лиза покачали головами и заинтересованно уставились: а что?

– Появился защитник нашего проповедника. Непонятно, сын или просто последователь, но увешанный взрывчаткой и явно намеревавшийся разнести все к чертям. Может, муляжи, конечно, но вид у него был очень решительный. Конечно, схватили и вывели, но жару поддать он успел. Толпа сперва повалила на выход, а потом решила, что лучше будет его, уже связанного и обезвреженного, растерзать. Хорошо, полиция отбила. Фух, я, пожалуй, на сегодня все. Тем более там уже пришла наша Ильза, и все равно, кроме как на нее, больше ни на кого смотреть теперь не будут.

– О-о-о, Ильза! Старушка уже потратила предыдущие заработки? Быстро она в этот раз!

– Видимо, вошла во вкус. Истратила все на молодых любовников. Эта может.

Издалека послышался восторженный вой, и, хотя в нем уже не было страха и агрессии, все равно звучал он довольно жутко.

– А что она там делает? – осторожно поинтересовалась Лиза.

– Пойди и посмотри, – кивнул головой Петр.

– Ну уж нет, на сегодня с меня хватит.

– И правильно, пойдем лучше напьемся!

Молниеносно одевшись, Ви сделала большой глоток вина прямо из бутылки и решительно вытащила подругу из заманчивых объятий мягкого кресла.

– Бросите меня тут одного?

– Не одного, а с твоим блядским цирком. Не скучай!

– Это и есть твоя работа? – спросила Лиза, когда они, выскочив через черный ход, наконец-то выбрались на свежий, чуть морозный воздух ночного Берлина.

– Одна из.

– Сложно?

– Ну так, я привыкла, просто абстрагируюсь и буквально наблюдаю сверху, что там вытворяет мое тело.

– Понятно.

– Зато потом на заработанные деньги могу ублажать его сколько угодно. Это компенсирует.

– Действительно так хорошо платят?

– Ну смотри, за эти полчаса я заработала около трех тысяч.

– Ого! Это моя зарплата за месяц в высокий сезон. Теперь понятно, почему все те люди так рвались на твое место.

– Ага, особенно бунтари и проповедники. Они же все эти свои протесты устраивают исключительно, чтобы внутрь попасть.

– Да ладно!

– А зачем бы еще?

– Ну, торжество справедливости там, очищение мира от грязи.

– Да сейчас! Просто они вполне здраво осознают, что раз уж не родились сисястой телочкой, то и методы воздействия на умы у них должны быть другие. И там, где нам достаточно просто раздвинуть ноги, им приходится раздвигать рамки здравого смысла. Вот этого, с динамитом, скорее всего, возьмут. Хороший, яркий, взрывной, ха-ха-ха! А дедушку – точно нет, у него здоровье слабое. Наш главный фюрер – американец, они все очень боятся несчастных случаев в коллективе.

– А что там у вас за старушка такая?

– О-о-о, сейчас расскажу, только мне сперва необходимо выпить, восполнить, так сказать, ресурс.

Ви толкнула ногой еле держащуюся на петлях дверь бара. Из полуподвального помещения лился тусклый красный свет, и выглядело это откровенно стремно. Лиза замешкалась и огляделась вокруг. По соседству находилось гораздо более приличное заведение с парой аккуратных столиков на улице и неоновыми переливами за стеклом.

– Э-э-э, а может, лучше в соседний?

– Даже не думай. То – не бар, вот это – бар. Кстати, смотри, видишь монетки в стене? В этом доме когда-то, угадай, в какие годы, оставили в подвале двоих детей. Ну, в смысле, их спрятали, чтоб сохранить им жизнь, а родителей и всех, кто об этом знал, – в вагончик и… ну, ты понимаешь. Так они там и сгинули, не смогли выбраться. И, говорят, здесь часто видят их призраки, ходят по округе, держась за руки. Впрочем, никого не беспокоят, только иногда просят монетку, чтобы покушать купить. Но дожидаться их не обязательно, можно эту монетку просто засунуть в стену и попросить что-то, что под силу исполнить двум детям, показать что-то в городе или найти кого-то. Миллион долларов у них просить бесполезно, но по мелочи, говорят, неплохо работает. Вот такая маленькая городская легенда. Пойдем.