Берлинская лазурь - [35]

– Понимаю. Немного собственничества здорового человека. Мы же не отдаем ключи от квартиры первому встречному бездомному, мол, вот, пойди пока поспи, поешь, помойся, отдохни, я все равно на работу ухожу.

– Вот именно! И машину абы кому не даем, и даже абы кого в нее не сажаем. Все правильно. И да, мы, конечно, не можем распоряжаться телом другого, но своим-то можем. И если мы не хотим участвовать в этом «каршеринге», то всегда есть свобода отвалить. Кстати, ненавижу каршеринг. Предпочитаю свою собственную удобную и любимую карету, где все настроено под меня.

– Повезло мне, что я не абы кто! Сейчас быстренько закину в себя топлива и с удовольствием запрыгну в твою карету.

– Отлично, пойду собираться.

Катя удалилась вальяжной походкой женщины, чье тело наконец почувствовало себя любимым, оставив подругу наедине с ее бутербродами и яичницей. Только сейчас Лиза поняла, что ничего не ела со вчерашнего обеда и что после всего пережитого за последние сутки ей совершенно дико хочется жрать. Она так увлеклась поглощением пищи, что не сразу заметила, как чьи-то тонкие пальцы поглаживают ее шею, а когда заметила, все равно предпочла сперва дожевать и проглотить, а лишь потом обернуться. И удивиться.

– Ви?..

– Она самая. Что ты на меня смотришь, будто призрака увидела? Горящий Медведь – одна из лучших вечеринок года, билеты появляются за несколько месяцев и раскупаются за полминуты, это, скорее, я удивлена. Как ты умудрилась сюда попасть?

– А, ничего особенного, у подруги был лишний билет, ее друг не смог поехать. Ну, назовем это так. Значит, мне не показалось вчера, что я тебя видела? Тебя и Джо?

– Не показалось. Да, Джо еще отсыпается, у него была очень бурная ночка. А меня ты вчера не только видела, но и чувствовала.

– Это когда же?

– Единорожица в подвале, помнишь?

– А-а-а-а, так там внутри действительно была ты?

– Да, это наш с Джо любимый арт-секс-объект. Здесь он, конечно, более арт, чем секс, но вот в его клубе все совсем наоборот. Да и отверстий там гораздо больше.

– Все равно было здорово, кстати, огромное спасибо за конфету. Я такого никогда не пробовала. Было восхитительно. Особенно секс под этим. Абсолютно шикарен.

– Да уж, мы видели. Ты так роскошно отжигала с теми парнями, что мы не стали мешать. Но любовались с полчаса, не менее. Молодец, девочка, ловишь берлинскую волну быстро и правильно.

– Берлинскую волну?

– Ну, свободу мыслей и тела, красоту и легкость самовыражения, умение получать и доставлять удовольствие и не чувствовать вины. Это про наслаждаться моментом и не откладывать ничего на потом, про баланс между жизнью и работой и про любовь и уважение к себе и другим. Рейвы и оргии, ха-ха-ха!

– Да, пожалуй, я неплохо справляюсь с данным видом серфинга.

– Главное – не останавливайся. На днях вытащу тебя еще в одно забавное место.

– Может, тебе все же дать мой номер? Или «Фейсбук»?

– Зачем? Пока вроде и без того отлично встречаемся. А главное – вовремя.

Ви подмигнула и без лишних сантиментов устремилась к выходу, по-кошачьи лавируя между массивными круглыми столами и сидящими за ними персонами. Кто-то завтракал в пижаме или халате, кто-то – в остатках вчерашнего костюма и макияжа. Несмотря на сияющие тут и там вчерашние блестки, было понятно – бал закончился. Но все самое интересное только начиналось, и в этом Лиза была уверена как никогда.

IX

Кот встретил вернувшуюся под вечер временную хозяйку надменным взглядом и недовольным мявом, хотя сухой корм в миске все еще оставался и вода не закончилась. Лишь когда ему наконец удалось угнездиться на ее коленях, он сменил гнев на милость и расслабленно заурчал. Лиза взяла лежащую на комоде книгу и пообещала себе в ближайшие несколько дней вести исключительно отшельнический образ жизни. Рейвы и оргии – это, конечно, хорошо, но тело требовало передышки, чтобы затем снова безмятежно покачиваться на берлинских волнах, не уходя на дно и не давая течь. «Интересно, сможет ли меня найти Ви, если я совсем не буду выходить из дома?» – подумала Лиза, которую уже начинала раздражать непонятная секретность и отказ обменяться контактами. Она посмотрела на портрет, стоящий неподалеку, и ей показалось, что Ви ехидно улыбнулась в ответ на ее мысли: мол, ничего, как-нибудь и с этим справлюсь. Это явно было игрой воображения, а возможно, и вовсе остаточными галлюцинациями после вчерашнего. Но Лиза почувствовала себя неуютно. Будто бы Ви и правда за ней следила и была в курсе каждого ее шага.

«Вот и проверим», – подумала она. Тем не менее специально скрываться от Ви в планы не входило. Её привлекала эта взрывная неформалка, вокруг которой вращалось столько интересного и которая явно олицетворяла собой Берлин, его субкультуры и свободу. Она снова взглянула на картину: нет, все в порядке, ничего не изменилось и не шевельнулось. Просто пора отдохнуть.

Есть особо не хотелось, но было твердое желание пожевать что-нибудь за просмотром сериала, и Лиза направилась к холодильнику. Поставила по дороге чайник, поделилась кусочком сыра с котом. Омерзительно завибрировал лежащий на столе телефон. Мама считала унизительным писать и отвечать на сообщения, ей всегда надо было позвонить, причем в самый неподходящий момент. «Вот уж кто точно следит за мной. И как у нее получается подгадать чтобы вот обязательно ворваться со своим звонком, когда я опаздываю, или на концерте, или в кино, или работаю, или только залезла в горячую ванну, или вовсе за секунду до оргазма. Ворваться и сквозь зубы процедить: и куда ты пропа-а-а-ала, почему-у-у-у-у не звони-и-и-ишь? И ведь бесполезно объяснять, что занята, не можешь говорить. А если начнешь рассказывать, что можно сперва написать и уточнить, удобно ли сейчас, нарвешься на заламывание рук и возгласы типа «ах, ты меня не любишь!»