Берлин - 45 - [52]
Перед трибуной по площади торжественным маршем прошли войска. Вид участников победного шествия был молодцеватым. Только тёмные тени под глазами у бойцов и офицеров напоминали о том, что эти люди всего сутки назад были в пекле боя. Они, атакуя, бежали и падали, они стреляли и бросали гранаты, дрались с фашистами в рукопашных схватках. Они выносили с поля боя своих раненых товарищей. И вот теперь, вымывшись и почистившись, они встали в парадный строй. Люди видели: таких воинов победить нельзя. Они справятся с любым врагом. Глядя на своих освободителей, горожане чувствовали, что окончательная победа близка. И потому последние слова речи командарма покрылись возгласами «Ура!».
Представитель Ставки маршал А. В. Василевский в те дни с восхищением, пожимая руку, сказал Берзарину:
— На этом направлении так быстро не наступал никто!
Ещё по Дальнему Востоку Берзарин знал: следом за восторгом триумфа идёт полоса тревог и бед. Перетолковывание старых сказок. Сочинение легенд. Обиды оказавшихся за бортом событий, обделённых славой и орденами.
Итак, за меня будут чаще говорить другие, если не считать тех случаев, когда мне придётся призывать себя в качестве свидетеля. Мне всегда как-то претило выступать перед публикой: в такие минуты меня вдруг охватывал стыд. Когда же это случится, я, разумеется, смогу говорить одну только правду. Когда речь идёт о себе, лучшей музой является Откровенность. Я не хочу, да и не умею рядиться в павлиньи перья. Как они ни красивы, каждому человеку, думается мне, надобно предпочесть им своё собственное оперение…
В эти дни при встрече в штабе фронта с генералами, командующими соседними армиями, Берзарин заметил холодноватость и отчуждённость. Командармы смотрели то мимо него, то издали поглядывали через плечо и ухмылялись. Однажды услышал насмешливое: «Берзарин-Задунайский…»
Не зря при встрече Г. К. Жуков со своей солдатской прямотой, без всякой задней мысли, предупредил: «Ты, Николай Эрастович, конечно, герой. Жми и дальше в том же духе. Но, смотри, не зазнавайся. Этого у нас не любят. Через ГУК сожрут. А то и похуже…»
Он знал, что и отсюда, с фронта, особо бдительные строчат наверх «сигналы». Что ж, надо было пережить и это.
В какой-то мере Берзарин в эти дни оказался в тех же обстоятельствах, в которых в мае 1945 года окажется покоритель Берлина маршал Г. К. Жуков. Там тоже недостатка в «доброжелателях» не будет.
Может быть, к счастью в те дни он почувствовал недомогание — начало трясти, особенно на солнце. Дочь осмотрела его и сразу определила: малярия. Эта болезнь тогда валила его армию полками. Когда ещё стояли перед Кишинёвом, в Ганчештах генералу доложили по команде: в некоторых батальонах людей трясёт, тошнит, иногда при высокой температуре. Стали давать бойцам и офицерам акрихин. Медсёстры и санинструкторы консультировали больных: нельзя находиться на солнце, воздержаться от купания в открытых водоёмах, не ночевать в сырых землянках… Основные разносчики малярии — комары. Попробуй спасись от них.
Эпидемия есть эпидемия. Медработников не хватало. И вот в одном артполку, по воспоминаниям ветеранов 5-й ударной армии, «нашёлся умник, из астраханцев, который внушил, что акрихин полезно запивать не водой, а цуйкой…». И ведь действительно помогало! Особенно на первых порах.
Что ж, солдат, известное дело, и из топора суп сварит…
Малярия осталась позади, ногу тоже подлечили, хотя Берзарин ходил всё же с палочкой.
В сентябре 1944 года последовал приказ Ставки: 5-ю ударную армию отвести в тыл. Покидавшие Бессарабию дивизии выдвигались в район станции Раздельная и там грузились в эшелоны. 7 сентября первые составы двинулись на северо-запад, старшие офицеры знали конечный пункт следования — Волынь.
Армия была развёрнута в окрестностях Ковеля, только что освобождённого нашими войсками. Началась боевая учёба: войска изучали приёмы и способы форсирования водных преград, действия в условиях малых и больших городов. Осваивались новые образцы оружия и боеприпасов. Военные конструкторы и промышленность всю войну усиленно работали над усовершенствованием стрелкового оружия, артиллерийских орудий, танков, боеприпасов к ним, а также другого снаряжения, необходимого солдату в бою и повседневной жизни на фронте.
В это время в войска стали поступать самоходные артиллерийские установки. У пехоты был праздник, когда на фронт поступили первые САУ. Особенно СУ-76.
По сути дела это была 76-мм дивизионная пушка ЗИС-З, поставленная на лафет лёгкого танка Т-70. Получилась самоходная пушка, защищённая бронёй, лёгкая и маневренная. Механик-водитель и расчёт. Предназначалась для действия в боевых порядках пехоты. Достаточно прочная броня и калибр орудия позволяли на равных тягаться с лёгкими и средними танками противника. Но «Пантеры» и «Тигры» были ей не по зубам, хотя были случаи, когда СУ-76 выходила победителем из поединков с тяжёлыми немецкими танками. Открытая рубка позволяла расчёту мгновенно реагировать на изменения, происходящие на поле боя, получать задачи от пехотных командиров на уничтожение огневых точек противника. Лёгкая самоходка помогала пехоте разрушать и подавлять инженерные сооружения опорных пунктов, прикрывала и усиливала огнём и гусеницами атаку пехоты. Могла она и перевозить десант. Относительная лёгкость новой боевой машины позволяла ей двигаться по бездорожью в лесисто-болотистой местности, по гатям и сравнительно лёгким мостам.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.