Берлин - 45 - [50]
Два корпуса 5-й ударной армии держали оборону на фронте в 135 километров. 32-й стрелковый корпус генерала Д. С. Жеребина[73] и 26-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. А. Фирсова[74] были растянуты тонкой ниточкой по всему фронту и, пользуясь затишьем, занимались боевой учёбой.
Всю войну Берзарин старался окружить себя дальневосточниками. Храбрые, надёжные воины, превосходные управленцы, не боящиеся никаких трудностей. Именно таким был генерал-майор Д. С. Жеребин, который ещё молодым инженером-сапёром в звании капитана прибыл в Приморскую группу и принял участие в боях на озере Хасан. Это он с группой бойцов после кровопролитного боя поднял красный флаг над сопкой «Заозёрная»…
Перед новым наступлением Военный совет армии принял решение усилить боевую учёбу. Провели пятидневные сборы командиров батальонов, батарей и рот. Офицеры переднего края слушали доклады на следующие темы: «Об офицерской чести», «О ротном хозяйстве», «Об использовании огневых средств роты в наступательном бою», «Командир — единоначальник и политический воспитатель своих подчинённых», «О политической работе в подразделениях». Беседы проводили офицеры штаба, член Военного совета армии Ф. Е. Боков и сам командующий.
В эти дни, кроме всего прочего, он решил побывать во всех дивизиях и полках, в отдельных частях, батальонах и батареях, приданных армии. Его днестровская инспекция запомнилась многим солдатам и офицерам. О ней потом упоминали в своих мемуарах многие бывшие комбаты, командиры полков и дивизий 5-й ударной армии. До него дошли неприятные разговоры о подполковнике Романовском — командире одного из полков 26-го гвардейского стрелкового корпуса. Тот прибыл в полк недавно, когда войска уже стояли по Днестру: кто-то в верхах решил полечить «болезнь» подполковника фронтом. Берзарин затребовал его личное дело и нашёл в нём документ с резолюцией маршала Г. К. Жукова: «Тысячи советских людей ему доверять нельзя. Направить на хозяйственную работу». Но «хозяйственника», как оказалось, прислали в гвардейский корпус.
Берзарин прибыл в полк. Было ещё утро, а подполковник уже «на бровях». Состоялся разговор с глазу на глаз. «Вот что, товарищ Романовский, — подытожил командующий. — Полк я вам доверить не могу. Завтра людей в бой вести, а вы, простите, не просыхаете… Но на хозяйственной работе вы и вовсе погибнете. У вас уже штабная изба, как соляной амбар йодом, цуйкой[75] пропиталась…» Подполковник Романовский согласился на лечение, а Берзарин приказал выписать ему направление в Одессу, к профессору Е. А. Шевелёву[76].
После удара в Белоруссии (летняя, 1944 года, операция «Багратион» против группы армий «Центр») Красная армия, накопив силы и средства, готовилась к наступлению на юге. Штабы 2-го и 3-го Украинских фронтов и Черноморский флот подготовили масштабную операцию с целью охвата и уничтожения войск группы армий «Южная Украина». Пример двух основных ударов, увенчавшихся триумфальным успехом для войск 1-го Белорусского фронта (маршал К. К. Рокоссовский) в ходе операции «Багратион», явно требовал повторения. Каждый из фронтов готовил свой прорыв.
Ясско-Кишинёвская наступательная операция началась 20 августа. Артиллерия фронтов и Черноморский флот совместно с кораблями Дунайской военной флотилии провели артиллерийское наступление. Это была уже не просто артподготовка. Артиллерийский удар вначале пришёлся на передовую линию немецко-румынской обороны, основательно перепахал её, захватив районы сосредоточения бронетехники, артиллерии и живой силы, а затем, когда наша пехота, танки и самоходки пошли вперёд, двойным огневым валом сопровождал атаку. Наступление велось из двух районов: с Кицканского плацдарма и из района западнее Ясс.
Бывший артиллерист 4-го гвардейского воздушно-десантного полка И. М. Новохацкий вспоминал: «Когда мы двинулись вперёд, то на глубину примерно десять километров местность была чёрной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы, глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены. Иногда попадались чудом уцелевшие блиндажи, но находившиеся в них солдаты противника были мертвы, хотя не видно было следов ранений. Смерть наступила от высокого давления воздуха после разрывов снарядов и удушья».
Наши ударные группировки сразу же разорвали немецкую оборону, в прорыв прошли танковые и механизированные корпуса, развивая наступление. А 5-я ударная продолжала стоять на месте: сильная, основательно пополненная маршевыми батальонами, в достатке обеспеченная стрелковым оружием и тяжёлым вооружением, усиленная артполками и танковыми бригадами. В штабах корпусов, дивизий и на передовых НП батальонов нервничали, прислушиваясь к гулу наступления, которое шло в десятках километров справа и слева.
В конце июля комфронта собрал командующих армиями и командиров корпусов. Берзарин на совещании был напряжён: в предстоящей операции его сильной армии отводилась явно не та роль, на которую была способна 5-я ударная. Когда слово предоставили командармам, он это напрямую и высказал. Маршал С. С. Бирюзов, в то время генерал-полковник и начальник штаба фронта, вспоминал: «Вот вышел к карте командующий 5-й ударной армией Н. Э. Берзарин. Молодой, темпераментный, широкомыслящий. Докладывает ясно. Но по всему видно, страшно недоволен тем, что не его 5-я ударная (ударная!) армия наносит главный удар. Заканчивая доклад, с нескрываемой горечью обратился к Толбухину Фёдору Ивановичу:
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.