Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле - [177]

Благополучно вернувшись на американскую территорию, Лайтнер приготовился еще раз проехать через границу. К этому времени по Берлину прокатился слух о конфронтации. Репортеры и фотографы собрались у границы, чтобы запечатлеть происходящее. Альберт Хемзинг, чувствуя, как от волнения сердце готово выскочить из груди, запрыгнул к Лайтнеру в машину. Сорокалетний представитель по связи с прессой немецкого происхождения после войны работал в съемочной группе в Париже, снимавшей фильмы в рамках плана Маршалла. Но он никогда еще не участвовал в такого рода приключениях. Позже восточногерманские полицейские утверждали, что от него пахло алкоголем.

Когда восточногерманские полицейские опять отказались его пропустить, Лайтнер махнул рукой из окна вооруженным солдатам и еще раз в их сопровождении въехал на территорию Восточного Берлина. В это время политический советник американской миссии Говард Триверс позвонил в советский штаб и попросил, чтобы к контрольно-пропускному пункту «Чарли» подъехал русский чиновник.

Когда Лайтнер вернулся из второй поездки в Восточный Берлин, у КПП появился советский представитель. После переговоров с восточногерманскими полицейскими и американцами русский принес извинения Лайтнеру за поведение восточных немцев. Лайтнер в третий раз проехал туда и обратно, и на этот раз за ним ехал еще один гражданский автомобиль. Казалось, американцы одержали полную победу.

Американские автомобили сделали что-то вроде круга почета: проехали по Фридрихштрассе до Унтер-ден-Линден, затем повернули налево у Бранденбургских ворот и, повернув еще раз налево, выехали на Фридрихштрассе. Приблизительно в 22:00 прибыл более высокопоставленный советский чиновник, заместитель политического советника полковник Лазарев. Он тоже принес извинения за поведение восточногерманских полицейских, объяснив, что у полицейских нет списка машин, которые они не должны проверять. После этого в довольно резкой форме он выразил недовольство «вооруженным вторжением» американцев в советскую зону.

Лайтнер с женой не попали на спектакль, но Клей поздравил их с собственным представлением. На следующее утро Клей сообщил представителям прессы, что «все выяснилось», это восточные немцы придумали не пускать союзников в Восточный Берлин.

Однако его победа была недолгой. В то же утро восточногерманское правительство издало приказ, согласно которому все иностранцы – кроме военных в форме – должны предъявлять удостоверения личности перед входом в «демократический» Берлин. Восточногерманское телеграфное информационное агентство АДН (ADN; сокращение от Allgemeiner Deutscher Nachrichtendienst) назвало воскресный инцидент «провокацией на границе», совершенной вечером неизвестным гражданским лицом (Лайтнер) с неизвестной женщиной (Дороти), к которым позже присоединился пьяный (Хемзинг).

Как только стали известны имена американцев, причастных к инциденту, по радио ГДР специально для американских солдат на английском языке было передано сообщение: «Не скоро министр Лайтнер сможет опять взять свою подругу, чтобы попытаться провести с ней ночь в Восточном Берлине в выходной день».

В Вашингтоне Кеннеди был вне себя от злости. Он пытался начать переговоры с Советами, и ему совсем некстати был этот инцидент. «Мы посылали его [Лайтнера] туда не для того, чтобы он посещал оперу в Восточном Берлине», – сказал президент, превратно истолковав событие и не принимая во внимание тот факт, что Лайтнер действовал согласно руководящим указаниям личного представителя президента.

Помимо этого, Кеннеди предстояло решить еще одну проблему. Четырьмя днями ранее Клей вынес на обсуждение вопрос о своей отставке, если ему не разрешат более активно участвовать в решении берлинского вопроса. Только предоставив Клею большую свободу действий, президент мог предотвратить политический катаклизм.

Американский военный штаб, Западный Берлин Среда, 18 октября 1961 года

Растущее неверие в свои силы заставило генерала Клея предложить президенту рассмотреть вопрос о его отставке в первом личном письме, которое он написал Кеннеди после возвращения в Берлин.

Советник по вопросам национальной безопасности Банди предупреждал президента, когда тот остановил свой выбор на Клее, что он рискует устроить «еще одно дело Макартур – Трумэн» – Макартур был отправлен в отставку президентом Гарри Трумэном из-за разногласий во взглядах на ведение войны и необходимость ее расширения на территорию Китая. Макартур настаивал на начале широкомасштабной войны против Китая, выступал с критикой руководства страны, и Банди считал, что все указывает на то, что Клей тоже захочет действовать в Берлине более агрессивно, чем Кеннеди, в то время как президентская администрация продолжает идти на уступки по требованию Хрущева.

Клей изложил свои предложения в более мягкой форме, чем это сделал в свое время Макартур, поскольку понимал, что почти наверняка станут известны причины его отъезда из Берлина, а это только еще больше оживит критиков Кеннеди и приведет в уныние жителей Берлина.

Клей начал письмо с извинений за то, что оно слишком длинное, 1791 слово, и что не писал раньше. Он объяснил Кеннеди, что, по его мнению, многие инциденты, которые произошли за время его нахождения в Берлине, недостойны президентского внимания.