Берега Ахерона - [18]

Ответа не последовало и Андрею Васильевичу стало неуютно, совсем неуютно в этой железной клетке. Он потоптался на месте, окинул взглядом стены, поднял с пола револьвер и внимательно посмотрел в лицо Арнольда.

— Позвать корабельного врача? Вы меня слышите?

Морозов осторожно коснулся плеча масона и резко отшатнулся в сторону. Тело свалилось на пол почти беззвучно, словно ватная кукла. Только этого не хватало! За убийство офицера международных сил без лишних разговоров поставят к стенке, и даже крокодилий рев над Золотым Рогом не поможет! Андрей растерянно схватил бумаги, хотел выйти, но остановился перед закрытой дверью и долго прислушивался к звукам за переборкой. Тихо, как в могиле! Прости Господи! Морозов вышел на палубу и нарочито не спешно направился к друзьям, грузившим вещи на утлую рыбацкую лодчонку, пропахшую рыбой. Джонни о чем-то торговался с худощавым турком, однако, без особого успеха. Перевозчик стоял на своем мнении, и за изрядную сумму согласился переправить русских в город.

— Где тебя черти носят? — буркнул Дроздов, отсчитывая деньги, — Коньяк не туда пошел?

— Сам сказал зайти к Арнольду! — огрызнулся капитан и прыгнул в лодку, — Отчаливаем быстрее!

Корабль медленно удалялся и Александр долго махал Джонни рукой.

— Куда я тебя послал? Убежал как в задницу раненый олень! — высказывался Дроздов, — Скажи спасибо, что твои вещи забрали!

— Мы влипли, Саша! И основательно влипли! — вздохнул Морозов, — Сэр Арнольд мертв! Я отчетливо слышал, как ты просил к нему зайти. Более того, меня пригласили зайти в каюту!

— Покойник пригласил? — съязвил Александр Михайлович, — С тобой все ясно! Выстрела никто не слышал и, надеюсь, вопросы чести решены согласно уложению?

— Спятил? — возмутился Морозов, — А еще друг! Не убивал я, слово офицера!

— Они идут за нами и сражаются между собой! — вставил Арвидас, — И мы опять среди проигравших!

— Заткнись, исусик! — огрызнулся Дроздов, — Кто с кем дерется?

Арвидас обиженно умолк и принялся рассматривать приближавшуюся пристань.

— Пророки! Чревовещатели! Болваны тьмутараканские! — прорвало подполковника, — У одного трупы разговаривают, у другого Армагеддон на уме! Колдуны хреновы!

На английском корабле послышались крики, и раздалось несколько выстрелов в воздух. Рыбак резво заработал веслами, шепча проклятия в адрес «рус шайтанов», призывал на головы гяуров гнев если не Аллаха, то Мухаммеда и со страхом смотрел на спущенный с корабля вельбот.

— Влипли! — вздохнул Александр Михайлович, — Теперь только на везение и надейся!

Услышали боги слова Дроздова или нет, сие дело темное, но двигатель вельбота заглох, на расстоянии кабельтова от берега и не заводился, хоть тресни.

— Слава Богу! — вздохнул Морозов, когда лодка причалила, и в этот момент двигатель катера заработал.

Арвидас рассмеялся и посмотрел в небо, словно обращаясь к невидимым собеседникам.

— «Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!

Зло от нас, утверждают они, но не сами ли часто гибель,

Судьбе вопреки, на себя навлекают безумством», 

— процитировал Арвидас «Одиссею» и выпрыгнул из лодки.

— Боги! Колдуны Вашу…! — рявкнул Дроздов, — Забираем вещи и бегом марш!

Дроздовцы поспешили в сторону серых строений, надеясь найти там временное убежище, хотя поручик, отягченный «божественной харизмой», плелся позади. Миновали портовые склады и оказались на небольшой улочке, где притаилось несколько портовых духанов и совершенно непрезентабельных лавчонок.

— А не перекусить ли нам? — неожиданно предложил Дроздов, — В турецком кабаке нас искать не будут! Быстро!

Арвидас недоуменно пожал плечами и вошел в духан, пропахший жареным мясом, лепешками и винным духом. Дроздовцы заняли столик, испросив на языке жестов разрешения у седовласого аксакала, наслаждавшегося чаем. Турок кивнул и криво усмехнулся, услышав русскую речь, видно не мог забыть Шипку или Плевну, где заработал отметину на всю жизнь. За дверью послышались крики, топот множества ног, щелканье ружейных затворов. В духан заглянул полицейский в феске, усмехнулся русским и неспешно вышел. Голоса затихли вдали. Дроздов облегченно вздохнул, вытер со лба пот и поманил пальцем духанщика. Хозяин не особенно торопился, демонстративно протирал посуду и торговался с каким-то человеком, одетым элегантно и со вкусом.

— Мурло костлявое, — процедил Дроздов.

— Перестань, Саша! — прервал друга Морозов, — Скажи спасибо, что не сдали англичанам! На востоке не любят спешить!

— Ну и хрен с ними! — согласился Александр Михайлович, доставая виски, — Выпьем, господа!

Арвидас демонстративно поморщился от одного только запаха и передал флягу Морозову. Андрей предложил аксакалу сделать пару глотков, но тот вежливо отказался.

— О катере можем забыть, — вздохнул Дроздов, — Что будем делать, господа? Молчите, дрозды ощипанные?

Духанщик, семеня, подошел к столику, угодливо поклонился, и дежурная улыбка на лице стала почти лучезарной от одного только шелеста заветных купюр. Именно это простое житейское волшебство добавило содержателю харчевни понятливости и заставило сервировать стол блюдами, хитроумно сдобренными различными специями.