Беовульф - [9]

Громом грянули

      крики и топот;

жуть одолела

785

      северных данов,

когда услыхали

      там, за стенами.

стон и стенания

      богоотверженца —

песнь предсмертную,

      вой побежденного.

вопль скорбящего

      выходца адского.

Верх одерживал,

790

      гнул противника

витязь незыблемый,

      сильнейший из живших

в те дни под небом.

      Причины не было

мужу-защитнику

      щадить сыроядца,

пришельца миловать, —

      не мог он оставить

в живых поганого

795

      людям на пагубу.

Спутники Беовульфа

      мечами вращали,

тщась потягаться,

      сразиться насмерть

за жизнь дружинного

      вождя, воителя

всеземнознатного:

      в толпу стеснившись,

они обступили

800

      врага, пытались,

мечами тыча,

      достать зломогучего,

о том не ведая,

      что ни единым

под небом лезвием,

      искуснокованым

клинком каленым

      сразить не можно

его, заклятого, —

805

      он от железных

мечей, от копий

      заговорен был, —

но этой ночью

      смерть свою встретил

он, злосчастливый,

      и скоро мерзкая

душа, изыдя

      из тела, ввергнется

в объятия адские.

810

      Враг нечестивый,

противный Богу,

      предавший смерти

несметное множество

      землерожденных,

теперь и сам он

      изведал смертную

немощь плоти,

      изнемогавший

в руках благостойкого

815

      дружинника Хигелакова;

непримиримы

      они под небом.

Неисцелимая

      в плече нечистого

кровоточащая

      зияла язва —

сустав разъялся,

      лопнули жилы;

стяжал в сражении

820

      победу Беовульф,

а Грендель бегством

      в нору болотную

упасся, гибнущий,

      в берлогу смрадную

бежал, предчуя

      смерть близкую;

земная жизнь его

      уже кончилась.

И тотчас даны,

825

      едва он скрылся,

возликовали:

      герой-пришелец

изгнал злосчастье

      из дома Хродгара,

он, доброхрабрый,

      избыл их беды;

битва умножила

      славу гаута,

слово чести,

830

      что дал он данам,

герой не нарушил:

      спас их от гибели,

исправил участь

      людей, не знавших

удачи в стычках,

      избавил скорбных

от долгострадания, —

      тому свидетельство

люди увидели,

835

      когда победитель

под кровлей дворцовой

      поднял высоко

плечо с предплечьем —

      острокогтистую

лапу Гренделя.

      Наутро толпами

(так люди мне сказывали)

      стали сходиться

дружины к хоромине:

840

      дальних и ближних

земель старейшины

      шли по дорогам

взглянуть на чудо —

      следы чудовища;

из них ни единого

      не опечалила

кончина недруга.

      Следы поведали,

как, насмерть раненный,

845

      разбитый в битве,

убрел враг, шатаясь,

      и, Богом проклятый,

свой путь направил

      к бучилу адскому —

в пучине сгинул;

      варом кровавым

вскипели воды,

      вспучился омут,

покрылся пеной,

850

      мутные волны,

вздымаясь, дымились

      багровым паром,

кровью злорадца,

      лишенного радостей

и обреченного, —

      геенна приняла

темного духа.

      От топей к дворцу

повернули старейшины,

855

      к праздничной трапезе;

за ними ратников,

      всадников сила

на серых конях

      шла от болота,

они возглашали:

      да славится Беовульф

под этим небом! —

      нет другого

от моря до моря

860

      на юг и на север

земли срединной,

      кто бы сравнился

с ним в добродоблести,

      кто был бы достойней

воестаршинствовать!

      (Они и Хродгара,

вождя любимого,

      хвалить не забыли —

он добрый был конунг!)

865

      Там и наездники,

быстрые в битвах,

      вскачь пускали

коней буланых,

      и приближенный,

любимец конунга,

      славословий знаток

многопамятливый,

      сохранитель преданий

старопрежних лет,

870

      он, по-своему

сопрягая слова,

      начал речь —

восхваленье Беовульфа;

      сочетая созвучья

в искусный лад,

      он вплетал в песнопение

повесть новую,

      неизвестную людям

поведывал быль —

875

      все, что слышал

о подвигах Сигмунда,

      о скитаниях, распрях,

победах Вёльсинга.

      К месту он помянул

вероломство и месть,

      к месту — верность

племянника, Фителы,

      в ратном деле

неразлучимого

880

      с дядей: рядом

во всякой сече

      были оба,

рубились конь о конь

      их мечами

несчетное множество

      на чуже нежити

было посечено.

      Слава Сигмунда

немало выросла

885

      после смерти его:

разнесла молва,

      как с драконом —

кладохранителем

      он сходился,

бесстрашный в сражении,

      под утесами темными

(там без Фителы

      сын достойного

ратоборствовал),

890

      и ему посчастливилось:

остролезвый клинок,

      благородный меч

поразил змеечудище,

      пригвоздил к скале,

и дракон издох;

      тут по праву сокровищем

завладел герой,

      воздаяньем за труд

было золото:

895

      он на грудь ладьи

драгоценный груз

      возложил и увез,

Вёльса доблестный сын;

      а драконова плоть

сгибла в пламени.

      И пошла по земле

молва о нем,

      широко средь народов

стал известен он,

900

      покровитель воинства,

добродеятель.

      А допрежде того Херемод

растерял храброту,

      мощь души и рук,

и подпал под власть

      адской силы,

и был погублен

      злолукавым врагом, —

сокрушили его

905

      бури бедствий —

стал он бременем

      для дружины своей

и для подданных;

      и скорбели тогда

о судьбе его

      многомудрые мужи,

прежде чаявшие,

      что сумеет он

упасти их от бед;

910

      часто сетовали,

что наследовал

      сын отца своего,

власть державную