Бенгальский дневник - [2]

Лишь только столица Восточной Бенгалии погрузилась в темноту, солдаты стали выкатывать орудия на боевые позиции, выводить танки из укрытий. Первые залпы прозвучали около 23 часов 30 минут. Под покровом ночи военная хунта начала репрессии.

Мы еще вернемся к трагическим событиям тех дней, но прежде остановимся на причинах кризиса, столь разительно изменившего политическую карту Южной Азии. Истоки конфликта восходят к 1947 году, когда британский империализм осуществил раздел колониальной Индии по религиозному признаку. К Пакистану отошли территории, находящиеся на противоположных сторонах Индостанского субконтинента.

По природным условиям Западный Пакистан ничем не напоминает восточную часть страны. Это засушливый край, где преобладают пустынные и горные ландшафты. Плотность населения здесь не очень велика —61 миллион человек на территории, превышающей площадь Англии и Франции, вместе взятых. Напротив, Восточная Бенгалия с ее 75 миллионами считается одним из самых густонаселенных районов земного шара. На равнине, покрытой рисовыми полями и джутовыми плантациями, сливаются две великие азиатские реки — Ганг и Брахмапутра. Наводнения тут — постоянное явление; самый распространенный вид транспорта — лодка.

Но западную и восточную провинции разделяли не только 1600 километров индийской земли, не только несходство географических условий, но и различия в языке, культуре, традициях.

Если на востоке подавляющее большинство населения— бенгальцы (98 процентов), тона западе — пенджабцы, пуштуны, синдхн, белуджи и некоторые малые народности.

В обеих провинциях основная масса жителей исповедует ислам, однако в восточной проживает много индусов: судя по переписи 1961 года, — 18,4 процента.

И внешне между западнопакистанцами и более смуглыми бенгальцами мало общего. Разумеется, эти и все прочие различия сами по себе вовсе не являются причиной для политических разногласий. И если отношения между двумя частями страны пришли в кризисное состояние, повинны в том правящие круги Исламабада, которые проводили курс на политическое и экономическое подчинение Восточной Бенгалии интересам западнопакистанских монополий и феодалов.

Раздел Британской Индии принес колоссальные потери обоим молодым государствам, но особенно тяжело отразился на экономике восточной провинции Пакистана. Она давала более трех четвертей мирового производства джута, а почти все предприятия, перерабатывающие это ценное сырье, находились в районе Калькутты, в Индии. В Восточной Бенгалии не было никакой промышленности (одна-две джутовые и несколько чайных фабрик). Не обладала она ни крупными запасами полезных ископаемых, ни значительным естественным потенциалом для развития энергетики. Это поставило восточную провинцию в неравное положение по сравнению с Западным Пакистаном, где после 1947 года начала быстро усиливаться мусульманская торгово-промышленная буржуазия, переведшая капиталы из Индии. «Именно тогда, когда Лондон подверг хирургической операции свою бывшую колонию, были посеяны горькие семена конфликта, завершившегося в конце концов распадом единого Пакистана», — замечает английский публицист Дэвид Лошак, долгое время работавший в Азии в качестве корреспондента британских газет.

Из материалов пакистанской печати и подсчетов экономистов известно, что при режиме военной диктатуры две трети всей промышленности и четыре пятых всего банковского дела в стране принадлежали 22 западнопакистанским монополистическим семействам (Адамджи, Сайголы, Валика, Харуны, Хабибы и др.). Обогащению магнатов большого бизнеса, сконцентрировавших в своих руках экономическую власть, способствовала эксплуатация природных и людских ресурсов Восточной Бенгалии.

Западнопакистанские монополии превратили ее в рынок сбыта своих товаров — текстиля довольно низкого качества и других фабричных изделий. Восточную провинцию ущемляли при распределении государственных ассигнований. На нее приходилось 55 процентов населения Пакистана, и она благодаря экспорту джута и чая приносила государству две трети всех поступлений в иностранной валюте, однако здесь в 50-х годах расходовалось лишь от 20 до 26 процентов всех средств, выделенных центральным правительством на экономическое развитие, а в 60-х годах — от 32 до 36 процентов. Сюда направлялось менее трети импорта и менее четверти ассигнований, полученных в виде иностранной помощи. В результате неуклонно возрастал разрыв в уровне доходов на душу населения между двумя частями: страны. В 1959/60 году он составлял 32 процента, а через десять лет — уже 61.

Огромных размеров на востоке достигла безработица, особенно среди молодежи, окончившей колледжи. Резкое недовольство бенгальцев вызывала дискриминация при приеме на службу в государственный аппарат и армию. Наконец, источником непрекращавшихся трений между центральными властями и бенгальским населением стала проблема государственного языка. Им был объявлен урду, которым в восточной провинции владело не более 2 процентов жителей. Такое решение уже в первые месяцы существования Пакистана вызвало массовые демонстрации протеста. Лишь в 1954 году, когда правительство убедилось в том, что ни тюрьмы, ни пули не способны помешать бенгальцам бороться за языковое равноправие, бенгали был признан вторым официальным языком. Однако и после 1954 года в связи с тем, что многие руководящие посты в промышленности, торговле и на транспорте занимали западнопакистанцы и переселенцы из Индии, говорившие на урду, языковой вопрос оставался чрезвычайно острым.