Белый свет - [170]

— Возьми!

* * *

Жокен выехал на гнедом из леса, и тут с криком кинулась к нему Жамал:

— Где Саяк? Где?

Увидев Жамал, растрепанную, без платка, с перекошенным от страха лицом, Жокен почувствовал, что она может поднять весь кыштак на ноги.

— Чего ты волнуешься? На кого ты похожа! Смотреть страшно, как сумасшедшая.

— Где, спрашиваю, Саяк? Где?

— Не беспокойся, в лесу он. Я пожалел несчастного слепого, пусть живет, зачем мне пачкать руки его кровью.

— Я пойду к нему.

— Нет, Жамал, — резко бросил Жокен. — Пойдем домой. Нам надо поговорить.

Она сразу согласилась и вернулась в дом.

— Образумься, Жамал, ты хозяйка семьи, у тебя муж и дочка, полное семейное счастье. Чего тебе не хватает? Вот дом, вот вещи дорогие, денег сколько хочешь…

— Все это я уже слышала.

— А я еще раз повторяю. — Жокен впился взглядом в Жамал: — Так что ты надумала?

— Останусь с ним навсегда. Я ведь тебе сказала, что люблю его.

— Убью тебя.

— Нет, не убьешь, — усмехнулась Жамал. — Не сможешь меня убить. Если убьешь, и тебя убьют.

— Ну и пусть.

— А я жить хочу свободно, как мне нравится.

— Пропадешь ты за этим слепым. У него пуст карман. Учти, я ничего не дам.

— Не беспокойся, я и копейки у тебя не возьму. — Жамал засмеялась ему в лицо. — Из этого дома возьму только дочь. Больше ничего.

— Я ее тебе не отдам.

— А я без нее не уеду.

— Ну и не уезжай, тебя никто не заставляет. Ты сама этого хочешь. — Жокен сразу воспрянул духом, нащупав у Жамал больное место. — Я не отдам тебе свою дочь.

— Отдашь. Я не та, что прежде, я не буду тебя щадить. Я сделаю так, чтобы ты мне не мешал уйти. Сделаю так, чтобы ты смотрел на небо сквозь железные прутья. Понятно?

Жокен замер как вкопанный.

…Жамал, стремительно спускаясь по косогору, вдруг увидела Саяка у края леса.

— Саяк! — закричала Жамал издалека. — Саяк! — Она бросилась к нему, что было сил, схватила слепого за руки. — Дорогой ты мой, я смогла… Я свободна!.. Я твоя… Навсегда твоя!

Она обняла за шею Саяка, смеясь от счастья, и, падая в густую мягкую траву, потащила его за собой.

Ей казалось, голубое небо над ними совсем близко: протяни руку — и дотронешься до него…

— Жамал, Жамал, — позвал Саяк тихо.

Она поднялась и села рядом, прижалась к нему.

— Уедем, Саяк, побыстрей, — голос Жамал дрогнул.

— Нам надо проститься с людьми.

— С людьми? — изумилась Жамал. — Нет! Я не переживу такого позора.

— Я и говорю об этом: ты не должна бежать, как вор ночью. Надо распить с людьми бутылку шампанского.

— Так не бывает, так не положено.

— Ты сама вправе решать, как должно быть и что положено. Сама ведь сказала «я свободна». — Саяк встал, протянул руку Жамал: — Пойдем, милая!

* * *

Когда Жокен приехал к своей старшей сестре, был уже час ночи. Услышав топот коня, она сразу догадалась, что это гнедой, и выбежала из дома. Так поздно Жокен никогда не являлся, и это встревожило старую женщину.

Гнедой был весь в поту и пене, тяжело дышал. Видно, брат гнал его все тридцать километров по извилистой и крутой, тянущейся на подъем лесной дороге.

— За тобой погоня? — спросила она вместо приветствия.

— Нет, что вы?.. Здравствуйте! Вот приехал навестить вас.

— Здравствуй, — ответила она. — Что случилось? Зачем ты загнал такого коня!

— Мне сказали, вы тяжело заболели, вот и приехал.

— Кто тебе это сказал?

— Сказали…

— Кому это понадобилось? — Старуха недоверчиво глянула на него.

Жокен спешился, пожал ее худую руку:

— Слава аллаху, что вы здоровы.

— Заходи в дом.

Он привязал гнедого к столбу, покрыл попоной и неторопливо зашел в просторную комнату. И вдруг вспомнил, что именно здесь много лет назад он советовался с сестрой, жениться ли ему на Жамал; что именно сюда он и привез похищенную им Жамал. А вот теперь предстоит сообщить сестре, что Жамал от него уходит.

Он никак не мог собраться с духом, чтобы начать этот разговор.

— Чует мое сердце, что-то случилось неладное. Не скрывай, Жокен. Я ведь вижу тебя насквозь…

Жокен отвел глаза:

— Да, сестра, неприятная весть.

— Ну, говори.

— Жамал уходит от меня…

— Жамал? Твоя жена?

— Да.

— Значит, ослабла твоя камча. Жену нужно бить. Выходит, ты плохой мужчина! — воскликнула сестра с негодованием. — Куда она уходит?

— В город.

— С кем?

— С этим Саяком.

— Со слепым! Она что, с ума сошла?

— Не знаю, сестра.

— И ты не смог ей помешать?

— Она ничего не боится…

— О аллах! — старуха подняла дрожащие руки. — Зачем ты создал его мужчиной! Он опозорил наш род!

— Сестра! — закричал Жокен. — Поймите, пожалуйста…

— А что понимать? Ты уронил свою честь! Как теперь будешь жить среди людей?! Какой ты мужчина, когда на твоих глазах кто-то лишает тебя всего, уводит твою жену!

— Она из дому ничего не берет…

— Тьфу! — плюнула старуха. — Кому барахло и золото нужны, когда потеряна честь! Какая цена твоему богатству, когда ты пал низко! Собака не имеет чести, потому ей не нужно золота. Понятно тебе? — Она схватила за ворот Жокена: — Я… я сама поеду сейчас и не позволю ей уйти, убью ее или себя, чтобы не видеть твоего позора! Где они?

— Прощаются со знакомыми.

— В твоем доме?

— Да.

— Хватит, — крикнула старуха и, оттолкнув Жокена, стала рвать на себе волосы. — Какой позор! Лучше бы ты умер, чем услышать такое. Честь нашей семьи, честь нашего рода осталась бы незапятнанной. Но если ты сейчас умрешь, все будут говорить: «Жокен потерял свою честь и умер от позора». Она не должна выйти из твоего дома. Убей ее! Другого выхода нет. Слышишь ты, низкий!