Белый отель - [30]

С той поры, однако, она стала немного оживленнее и откровеннее, как будто, избавившись от бремени выдуманного совершенства, испытала облегчение. Вскоре после этого она даже позволила себе слегка пошутить. Когда она описывала мне одну из своих навязчивых галлюцинаций – о падении с высоты навстречу гибели, – ее глаза на мгновение сверкнули, и она заметила: «Но ребеночка у меня нет!»12

Однажды она рассказала мне свой сон. Обыкновенно спала она плохо и снов видела мало, что само по себе было одним из аспектов ее сопротивления анализу. Поэтому полное сновидение было долгожданной удачей, и я затратил немало усилий, чтобы понять его смысл. Вот этот сон в том виде, как его изложила фрау Анна:

Я ехала в поезде, сидя напротив читающего мужчины. Он втянул меня в разговор, и мне показалось, что он чересчур фамильярен. Поезд остановился на станции посреди пустынной местности, и я решила выйти, чтобы избавиться от него. Я удивилась, что там сошло еще много народу, – станция была крошечной и совершенно безжизненной. Но на платформе была надпись «Будапешт», и это все объясняло. Я проскользнула мимо билетного контролера, не желая показывать ему билет, потому что должна была ехать дальше. Перейдя через мост, я оказалась рядом с домом номер 29. Я попробовала открыть дверь своим ключом, но к моему удивлению, дверь не поддавалась, и я пошла дальше и пришла к номеру 34. Хотя ключ никак не поворачивался, дверь открылась сама собой. Это был маленький частный отель. В прихожей сушился серебристый зонтик, и я подумала, что там остановилась моя мать. Наконец вышел пожилой господин и сказал: «В доме никого нет». Я достала из кармана пальто телеграмму и вручила ее ему. Мне было его жаль, потому что я знала, о чем там говорится. Он страшным голосом произнес: «Моя дочь умерла». Он был так потрясен и несчастен, что я почувствовала, что больше для него не существую.

Впервые услышав этот сон, я встревожился, потому что он говорил о том, что сновидица вполне способна положить конец своим невзгодам, совершив самоубийство. Поездки в поезде сами по себе являются сновидениями о смерти, а в данном случае все усугублялось тем, что она сошла «до своей остановки» и «посреди пустынной местности». То, что она проскользнула мимо контролера, явно было намеком на порицание самоубийства; мост был еще одним символом смерти. В определенном смысле, сон фрау Анны не мог быть яснее; но я также чувствовал, что в нем содержалось множество подробностей более личного характера. Поэтому я попросил ее разбить свой сон на мелкие эпизоды и рассказать мне, что происходило с ней в жизни в связи с тем или иным из них. Она имела некоторый опыт в толковании сновидений, так как ей уже приходилось анализировать несколько незначительных примеров; более того, поскольку она была на редкость понятливой, я поощрял ее желание ознакомиться с некоторыми из моих предыдущих случаев.

– Кое-что происходило, – сказала она, – но не может иметь отношения к этому сну, – все было очень давно и, по правде говоря, ничего важного для моей жизни не представляло.

– Не имеет значения, – сказал я.– Выкладывайте!

– Что ж, ладно. Мне кажется, что мужчина в поезде напомнил мне одного попутчика, докучавшего мне, когда я ехала из Одессы в Петербург, чтобы попытаться жить самостоятельно. Это было – сколько? – двенадцать лет назад, и я обо всем совершенно забыла. Я не особенно испугалась, потому что вокруг было много народу. Он наклонился ко мне и говорил без умолку, причем довольно недвусмысленно: расспрашивал, что я собираюсь делать по приезде в Петербург, и предлагал свои услуги в поисках жилья. Я просто разозлилась и в конце концов перешла в другое купе.

Я спросил, не случилось ли с ней недавно что-то такое, что могло бы навеять сновидение о том эпизоде; посоветовал припомнить некоторые подробности, например какую книгу читал ее попутчик во сне.

– Ну, собственно говоря, я вспоминаю, что молодой человек в петербургском поезде так докучал мне, потому что лез с разговорами, когда я сама пыталась углубиться в книгу. Это был Данте, и мне надо было сосредоточиться, чтобы понимать, о чем речь, – я тогда не очень хорошо читала по-итальянски. Теперь, когда вы об этом упомянули, мне кажется, что сон имеет какое-то отношение к моему брату.

Здесь я прервусь, чтобы сказать о том, что фрау Анна незадолго до этого пережила довольно волнующее событие. Ее брат вместе со своей женой и двумя детьми решил покинуть Россию, ввергнутую в революционный хаос, и эмигрировать в Соединенные Штаты; по пути туда они остановились в Вене, чтобы, по сути, поздороваться и снова распрощаться с Анной и ее тетей. Пациентка несколько лет не виделась с братом, а теперь они могли никогда больше не встретиться. Вопреки тому или даже в силу того, что они никогда не были очень близки между собой, воссоединение и новая разлука удручали Анну еще сильнее.

– Когда мы прощались на вокзале, брат, чтобы скрыть неловкость, стал подбирать себе в дорогу книги. Помню, я подумала о том, что «Новая Жизнь» Данте оказалась бы очень кстати, только мой брат не интересуется классикой, он весьма практичен. Он купил себе несколько триллеров. Да и все равно, нелепо было думать, что в вокзальном киоске можно купить Данте.