Беллисима - [6]

Консуэло была вне себя от горя и осталась глуха и к упрекам дочерей, и к разумным доводам Артуро:

—Сеньора, в чем я виноват? Разве не это животное только что ударило вашу дочь? Или это был дух святой?

—Это наше семейное дело, оно тебя не касается, ты здесь лишний, — в сердцах выговаривала она Артуро.

Между тем Рамиро быстро очнулся и, злобно отталкивая жену, посылал на голову обидчика самые страшные проклятия и угрозы завтра же отобрать у него жетон полицейского и отправить в тюрьму. Удрученному Артуро ничего не оставалось, как уйти, но, услышав проклятия ожившего Рамиро, он вернулся от двери и склонился над все еще распростертым телом, пообещав лишить его жизни, если он когда–нибудь ударит женщину, особенно Габи. В доказательство Артуро поднес к его носу свой внушительный кулак. Консуэло снова запричитала, умоляя его уйти, Рамиро изрыгнул новый поток ругательств и проклятий. Артуро наконец удалился. Но и после его ухода Рамиро не угомонился, и в семье не воцарилось мира и согласия.

Дочери хором упрекали Консуэло, и эти упреки больно ранили ее. А главное, на них трудно было найти оправдания.

—Как ты могла так обидеть Артуро, ведь он нам не чужой, — со слезами в голосе выговаривала ей Габриела. — Артуро водил меня в школу и заботился о нас, когда ты уходила на работу. А сейчас он защищал нас от твоего бесноватого мужа.

—Я отныне знать не желаю этого мерзавца? — брезгливо скривила губки Марисоль.

Но самый безжалостный удар нанесла Эстер:

— Однажды ты прозреешь. но будет уже поздно, мама. Сегодня ты выгнала Артуро, а завтра придется выгнать их дома нас.

Консуэло хранила упрямое молчание.

На утро Рамиро, гонимый жаждой мести, отправился в полицейский участок. Чтобы эту жажду вполне удовлетворить, ему мало было испортить Артуро карьеру. Нет, он мечтал посадить его в тюрьму, ни больше ни меньше.

Но дома Габриела, Эстер и Марисоль уже стро¬или планы контратаки: разве могли они позволить испортить карьеру Артуро, своему единственному другу и защитнику. Они шептались в своей комнатке, чтобы не услышала мать. Доверчивые и откровенные отношения Консуэло с детьми были нарушены.

Стоя на пороге, Консуэло кричала вслед мужу:

—Что ты задумал, жизнь моя, куда ты пошел?

Комиссар Лопес, начальник Артуро, сразу понял, что дело плохо, свидетелей того, что Рамиро терроризировал семейство и избивал падчерицу, не было. Артуро явно превысил свои полномочия и нарушил закон. При всей его слабости к Артуро, Лопес ничего не мог сделать, закон для него был превыше всех личных симпатий, даже превыше истины. И все же он попытался уломать Рамиро:

—Сеньор Рамиро, давайте уладим все мирным путем. Индеец немного погорячился. Индеец, я уверен, ты извинишься и пообещаешь, что подобное больше не повторится, правда?

—Ладно, Рамиро, хорошо. Клянусь, я тебя убью, если ты еще…

—Вот видите! — взвизгнул Рамиро. — Это дикий полицейский. Он меня чуть не убил. Если вы его не посадите в тюрьму, я дойду до президента, а вы будете соучастником, клянусь!

Лопес устал от воплей Рамиро и потерял последнее терпение: Индеец был, как всегда, упрямей осла, и склонить его к миру с этим скандалистом невозможно. Он с угрюмым видом предложил Артуро сдать жетон и удостоверение — другого выхода у него не было. Артуро за годы службы привык ко всему: он видел торжествующую несправедливость, когда преступники выходили сухими из воды, а невиновных осуждали по недоразумению. Он в сердцах бросил на стол жетон полицейского и удостоверение:

—Ты меня выгоняешь, Лопес, а эта скотина будет спокойно разгуливать на свободе. Может, еще медаль ему навесишь?

И вот когда, казалось бы, положение было безнадежным, Рамиро торжествовал и ухмылялся в лицо Индейцу, Лопес впал в мрачную угрюмость, а Индеец собирался уйти из участка, может быть, навсегда, в дверях кабинета неожиданно появилась Габриела. Она встала в дверном проеме, как сама статуя Возмездия — прямая, с каменным лицом, на котором была написана такая гордая решимость, что все присутствующие невольно оцепенели и с изумлением уставились на нее.

—Комиссар, — громко объявила Габи. — Я пришла подать жалобу на этого человека. Он избивал меня и устроил скандал в колледже — общественном учреждении…

Глава 3

Жизнь в этом доме становится невыносимой, с горечью раздумывала Габриела, торопливо шагая по улице. Только что она простилась с Артуро в полицейском участке. Она не могла не прийти туда и оставить его в беде, ведь он защищал их вчера, он — единственная их надежда.

Она невольно улыбнулась, вспоминая свое появление и участке. Комиссар, несмотря на свою величавую официальность, так обрадовался, что не сумел этого скрыть. Все быстро уладилось. Рамиро испугался и пошел на попятную. Габриела представила себе, как отчима запирают в тюремной камере, хотя бы на полгодика. Какой отдых для всей семьи, как бы все обрадовались! Но нет, для матери это будет большим ударом. Если бы не ее злополучная теория о том, что без мужчины в доме не проживешь! Как раз без этого мужчины их семья была бы самой счастливой в районе.

Она старательно гнала от себя эти грустные размышления, но они упорно возвращались. Сегодня у нее еще более знаменательный день. Еще с вечера она собрала в папку свои лучшие рисунки и наброски и теперь несла их в знаменитую «Тропибеллу», вся трепеща от волнения. Ей представлялась большая толпа модельеров, которые сойдутся из многочисленных кабинетов и студий «Тропибеллы» взглянуть на ее модели. Она была готова и к высокомерным поучениям, но всей душой надеялась на чье–то благосклонное внимание. Самого главы фирмы или его сына, их, кажется, двое. Если ее идеи понравятся «Тропибелле» — карьера обеспечена. Свои успехи она всегда связывала только с талантом и работой, но никогда — с внешностью.