Беллини - [125]

Но май прошел, не принеся никаких новостей. Единственное известие, нарушившее состояние ожидания, в которое он был погружен, Беллини получил в конце месяца: «Никогда еще не было на лондонских сценах такого ошеломляющего успеха, таких аплодисментов и вызовов на «бис», какой имели «Пуритане», которые прошли в четверг 21 мая». Новость эту ему сообщил из английской столицы некий Дока, один из директоров Кингс-театра.

Среди восторженных слушателей оперы была принцесса, которой вскоре предстояло вступить на престол и стать впоследствии одной из самых великих королев Англии. «Мне сообщили также, — добавляет Беллини, — что юная принцесса Виктория (наследница престола) горячо аплодировала дуэту басов и первая потребовала «бис». Но основным созидателем успеха был друг композитора Микеле Коста, который «сотворил чудеса», так как по требованию импресарио сумел подготовить спектакль всего с шести репетиций и сделал все прекрасно.

Это было «беллиниевское время» в Лондоне. В течение недели в трех театрах — двух английских и одном итальянском — шла «Сомнамбула», а принцесса Виктория повелела в среду 26 мая повторить «Пуритан», которых ей захотелось послушать еще раз».

Но прежде чем Флоримо получил столь утешительные новости, в Неаполе распространился слух, будто Беллини убит на дуэли. Крайне встревоженный, Флоримо срочно написал музыканту и нескольким общим друзьям, жившим в Париже и в Италии, страшась получить подтверждение ужасным толкам. После нескольких недель тягостного ожидания Флоримо смог наконец облегченно вздохнуть: по заверениям синьоры Поллини и многих друзей слух оказался целиком выдуманным. Спустя несколько дней это подтвердил и сам Беллини, назвав «сплошным враньем» историю никогда не существовавшей дуэли.

Конечно, источник нелепых слухов узнать не удалось даже Флоримо. Придя в себя от испуга, он, разумеется, не мог вообразить, что всего лишь через четыре месяца снова услышит такое же известие, к тому же прочтет о нем в газетах. И на этот раз оно не будет ложным.

На душе Флоримо лежал камень, который давил на его совесть: он до сих пор не сообщил Беллини о смерти Маддалены Фумароли. Она умерла 16 июня, почти год назад, но он молчал, чтобы не отвлекать друга от работы над «Пуританами», которой композитор был тогда целиком поглощен. Он молчал и дальше, после триумфального успеха оперы. Теперь же, когда Беллини уехал за город, Флоримо решил, что настал подходящий момент сообщить ему обо всем.

Маддалена Фумароли скончалась в своем доме на виа Костантинополи. Нам неизвестно, был ли Флоримо по-прежнему дружен с ней. Однако несомненно, что и после отъезда Беллини из Неаполя друг мог узнавать, как складывалась ее жизнь. Он видел, как она была подавлена глубокой печалью и по-прежнему жила своим старым чувством, а потом заметил, что с каждым днем здоровье ее все ухудшалось, и в конце концов она умерла после долгой болезни… «Ее оплакивали все, кто знал, — писал взволнованный Флоримо, — все, кто помнил ее совсем юной, полной жизни и прекрасных надежд, наделенной редкими добродетелями».

Флоримо имел возможность лучше, чем кто-либо из друзей, узнать чистую душу девушки, которую считал достойной художественной натуры Беллини. «Узнав о несчастье, — вспоминал Флоримо в «Мемуарах», — я не мог оставаться бесстрастным зрителем: неудержимая сила заставила и меня пролить слезы. И действительно, немногие женщины заслуживают этого так, как она. Я попросил поэтому уважаемого синьора Морелли, друга Беллини и Фумароли, тоже горевавшего из-за такого несчастья, сочинить стихи, подобающие траурной обстановке. И он любезно согласился, а я положил их на музыку. Этот романс я посвятил Беллини и отослал ему».

Стихотворение, которое называлось «Две надежды», синьор Морелли очевидно, по совету Флоримо — написал как бы от имени Маддалены. Она обращается к тому, кто был единственной надеждой ее жизни, — к Беллини. Девушка, которую он поначалу любил, а потом покинул, как бы раскрывает историю своих страданий, своего чувства, оставшегося неизменным. Понимая, что дни ее сочтены, Маддалена лелеет лишь одну последнюю надежду — ее возлюбленный, опечаленный смертью несчастной, придет и споет над ее могилой.

Это известие, столь неожиданное, заставило Беллини о многом задуматься и прежде всего попытаться разобраться в своей личной жизни. Он пришел к выводу, что складывается она неудачно, и главным образом потому, что у него слишком любвеобильный характер.

Счастливой была сердечная склонность к Маддалене Фумароли. Нежная, непорочная душа девушки рождала в ответ любовный восторг, выражавшийся во взглядах, вздохах, музыке, поэзии, даже просто в долгом, но выразительном молчании. Это была любовь почти идеальная, если бы не капля горечи от сурового и неумолимого запрета родителей Маддалены. Она пролила столько слез, а он так боролся, но нечто неумолимое встало между ними.

Он уехал. Ой сумел добиться успеха, а с лаврами пришли и первые излишества. Светская жизнь в салонах и все растущая слава толкнули Беллини к любовным приключениям, которые он считал «поверхностными и недолгими, потому что не отвечают моему сердцу». И все же он с каждым днем все больше отдавался этой жизни, потому что никогда не умел защищать свое любвеобильное сердце от постоянных искушений, какие могут встретиться на пути такого молодого, красивого и знаменитого артиста, как он.