Бельканто - [68]

«Я пошлю вам на кухню девушек», – сказал командир Бенхамин.

Эти слова крутились в голове Гэна, как припев из «Лунного света». Войдя на кухню, он торжественно вскинул руки, словно боксер, нокаутировавший противника.

– А! Вы на него посмотрите! – закричал вице-президент. – Наш юный гений возвращается триумфатором!

– А мы заставляем его тратить свои таланты на помощь по кухне и добывание ножей, – поддакнул ему Тибо на хорошем испанском – язык он выучил, когда думал, что станет французским послом в Испании. – Нам следует послать этого молодого человека в Северную Ирландию. Нам следует послать его в сектор Газа!

– Надо поручить ему вести переговоры вместо Месснера. Тогда, может быть, мы отсюда и выберемся.

– Я всего лишь договорился о ножах, – скромно сказал Гэн.

– Вам удалось поговорить с Бенхамином? – спросил Рубен.

– Разумеется, он говорил с Бенхамином! – Тибо листал поваренную книгу, которую вытащил из высящейся перед ним стопки. Глядя на то, как стремительно его палец двигался по странице, можно было смело утверждать, что посол владеет навыками скорочтения. – Разговор прошел успешно, не правда ли? Эктор или Альфредо наверняка настояли бы на сырой курятине – чтобы закалить бойцов. Так что сказал вам добрый революционер?

– Что он пошлет нам в помощь девушек. Он категорически отверг Ишмаэля, но я не удивлюсь, если он тоже здесь появится. – Гэн достал из коробки морковку и ополоснул ее под краном в раковине.

– Мне бы они двинули винтовкой в лицо, – благодушно сказал вице-президент. – А вам они предоставили персонал.

– Как насчет чего-нибудь простенького вроде петуха в вине? – спросил Тибо.

– Все вино конфисковали, – возразил Рубен. – Конечно, мы могли бы еще раз послать Гэна на переговоры. Вино, скорее всего, спрятано где-то здесь, если, конечно, они его не выпили.

– Значит, придется выкручиваться без вина, – вздохнул Симон Тибо. Можно подумать, что вино – опасное оружие вроде ножа! Кошмар. В Париже можно вообще не думать о том, есть у тебя дома вино или нет: закончилось – вышел из дома, дошел до угла, и вот тебе какое хочешь вино в любых количествах. Как чудесно осенью выпить молодого бургундского в «Липпе»: нежные солнечные блики играют на латунных перилах, Эдит в своем свитере цвета морской волны, волосы зачесаны назад и скручены небрежным узлом, бледные пальцы сжимают бокал. Тибо видел все это словно наяву: солнце, свитер, темно-красное вино, белые пальцы. Когда Тибо послали в Центральную Африку, они взяли с собой столько вина, что город можно было залить. Из сырого грязного подвала Тибо постарался сделать настоящий винный погреб. Французское вино – краеугольный камень французской дипломатии. Он раздавал его как жевательную резинку. Гости у них на приемах засиживались допоздна, а потом топтались у ворот, тысячу раз произносили «спокойной ночи», но не уходили. В конце концов Эдит возвращалась в дом и выносила всем по бутылке вина. Совала их каждому в руки. Только после этого гости исчезали в темноте, разбредались по своим машинам, крепко сжимая полученные призы.

«Сие есть кровь моя, – говорил Тибо жене, поднимая стакан с вином, когда гости наконец уходили. – Лишь за тебя одну изливаемая». После этого они вдвоем возвращались в гостиную, подбирая по дороге скомканные салфетки и грязные тарелки. Как правило, прислугу они отправляли домой еще в начале вечера. Наступало время их особой близости, абсолютной любви. Они оставались вдвоем. Они вместе приводили в порядок свой дом.

– А там нет рецепта «петух без вина»? – спросил вице-президент, заглядывая в поваренную книгу. Все эти фолианты он видел впервые. Интересно, они принадлежат его семье или прилагались к дому?

Тибо поправил шарф Эдит на своем плече, пробормотал что-то про жарку и снова углубился в чтение. Но не успел он перелистнуть страницу, как на кухню явились трое: долговязая Беатрис, хорошенькая Кармен и Ишмаэль, и все с ножами – кто с двумя, кто с тремя.

– Это вы нас звали, да? – спросила Беатрис Гэна. – А я, между прочим, уже на сегодня отдежурила. Я телевизор хотела посмотреть.

Гэн взглянул на настенные часы.

– Твой сериал давно закончился, – сказал он, стараясь смотреть девушке прямо в глаза.

– Там еще есть всякие интересные передачи, – ответила она. – Там полно интересных передач. А тут они говорят: «Девушки должны помочь». Всегда так!

– Но меня тоже послали, хоть я и парень, – возразил Ишмаэль.

– Почти парень, – уточнила Беатрис.

Ишмаэль покраснел и повертел между ладонями деревянную рукоятку ножа.

– Командир сказал, чтобы мы помогли с обедом, – сказала Кармен. Она обращалась к вице-президенту. Она не встречалась глазами с Гэном, и Гэн на нее не глядел. Так почему же казалось, что они смотрят друг на друга не отрываясь?

– Мы весьма благодарны, – сказал Симон Тибо. – Мы совершенно не умеем обращаться с ножами. Едва нам доверят столь опасную вещь, как нож, начнется кровопролитие. Нет-нет, мы никого убивать не станем, я вас уверяю. Мы просто откромсаем себе пальцы и истечем кровью прямо здесь, на полу.

– Да бросьте, – сказал Ишмаэль и захихикал. Его совсем недавно, как и многих других мальчишек в доме, по-дилетантски постригли. Длинные кудри Ишмаэля обкорнали так, что где-то волосы лежали аккуратно, где-то топорщились, как молодая травка, а где-то и вовсе зияли проплешины, обнажая розовую, как у новорожденных мышат, кожу. Ему сказали, что так он будет выглядеть взрослее, но, по правде говоря, вид у него теперь был не взрослого, а больного.