Белгород-Днестровский - [8]
Пока Петербург думал как быть с Адамом Мицкевичем, тот, как и А. С. Пушкин, заводил знакомства, изучал край. Он, в частности, близко сошелся с Карлом Морхоцким, который владел хутором Любомилой возле деревни Роксоланы за Овидиополем.
А однажды Адам Мицкевич получил письмо от бывшего виленского коллеги, работавшего казенным лекарем в Аккермане. Лекарь настоятельно просил посетить город. Адам Мицкевич рассказал об этом Морхоцкому. Карл согласился сопровождать поэта.
Сначала заехали на хутор. А затем, сменив лошадей, добрались до овидиопольской пристани. Здесь наняли лодку и через лиман направились в Аккерман.
Подробных сведений о пребывании Мицкевича в городе не сохранилось. Что он видел по пути к нему, можно представить по воспоминаниям писателя и историка Иосифа Крашевского, который ехал той же дорогой спустя семнадцать лет. «Овидиополь постепенно исчезает, зато огромные, далеко протянувшиеся стены крепостных руин Аккермана, помнившие греков, генуэзцев и турок, вырастают вправо; влево — казацкие казармы с четырьмя белыми башенками, купол новой церкви и почтовый дом на взморье над берегом. Минарет старинной мечети, маяк, все более отчетливо темнеет на западном небе».
Лампа небольшого маяка, устроенного в бывшей турецкой мечети, светила и Мицкевичу. Он вспоминает о ней в сонете «Аккерманские степи».
Недолго Адам Мицкевич любовался зелеными степями Украины. Пришло распоряжение выехать в Москву и 13 ноября 1825 года поэт в почтовой коляске навсегда оставил эти края.
Под сенью двуглавого орла
Спустя два десятилетия после Бухарестского трактата аккерманская крепость окончательно утратила свое военно-оборонное значение, а город все еще оставался захолустным уголком на юге Российской империи. От полного забвения властями в какой-то мере его спасло то, что он с 1818 года стал центром крупного уезда, который быстро заселялся. Сюда, в частности, валом повалили иностранцы, преимущественно немцы. В их руки только в течение двадцати лет (1820—1840) попало более ста тридцати тысяч десятин самых лучших земель.
В Приднестровье бежали также крестьяне из других губерний, поскольку, как уже говорилось, отношения между ними и помещиками здесь были иными. Согласно закону 1775 года, дополненному положением 1818 года, бессарабский крестьянин, живший на помещичьей земле, обязан был отбывать в пользу помещика барщину, отдавать ему десятую часть всех своих доходов от земли и скота, чинить дороги, мосты, плотины и, кроме того, вносить в казну натуральные и денежные повинности.
В 1836 и 1846 годах были приняты законы, в которых точно указывались размеры земли, предоставляемой крестьянину, но эти законы, вполне понятно, создали лишь видимость двухстороннего «добровольного» договора.
В 1868 году в Бессарабии была проведена крестьянская реформа. Крестьяне получили различной величины наделы, но оставались в оброчных отношениях к помещикам вплоть до 1883 года. К 1905 году эти наделы составляли около половины всех удобных земель. Остальная часть их принадлежала помещикам, церквам и монастырям. В этом же 1905 году почти четвертая часть крестьянских хозяйств не имела земли вообще.
«В Бессарабии, — писал известный украинский писатель Иван Нечуй-Левицкий, — не было такой барщины, как на Украине. Люди отрабатывали помещикам за поле, но помещики не имели права продавать и покупать людей. Бессарабские помещики весьма охотно принимали на свои земли украинских беглецов, потому что земли у них было много, а людей мало. Сюда бежали во время барщины украинцы с Подолии, Киевщины, Херсонщины, даже из-за Днепра, Полтавщины. Они рассеялись по Аккерманщине, в Бендерщине и даже между молдаванами везде по Бессарабии. В Аккерманщине все новые села делились на посады; в каждом посаде был пристав, то есть полиция, и староста с писарем вместо волостного головы. Народ приписывался в мещане, ибо в Аккерманщине барских крестьян не было. Приставы, как и любая полиция, сильно обдирали украинских беглецов, которые хотели осесть в аккерманских посадах».
Обирали они их весьма искусно. Для того, чтобы поселиться в Аккерманском уезде, следовало приписаться здесь, а чтобы приписаться, надо было иметь паспорт. Беглые, естественно, паспортов не имели, зато они были у каждого пристава. Полиция буквально охотилась за документами умерших аккерманцев и продавала их за бешеные деньги. Получалось нередко, что по одному и тому же паспорту в течение определенного времени жили несколько человек. Таким вот образом некоторые аккерманские мещане становились воистину бессмертными. «...В церковных метрических свидетельствах, — рассказывает тот же Иван Нечуй-Левицкий, — и в посадских, и в полицейских книгах были записаны какие-то неумирающие люди: они никогда не умирали, ибо на их место сразу же записывали новых украинских беглецов и давали им фамилии записанных в книгах покойников».
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.