Белая муха, убийца мужчин - [29]
«Послушайте, а может, мы уже того, свободны, — воскликнула вдруг Госпожа Ацтекская. — Может, ночью они ушли? И всё?»
«Ага, ушли, — отозвался Виталик. — Я ихный запах даже отсюда слышу. И правда, лекарством воняет».
«А мне сегодня сон снился, — сказала одна женщина, которая всё время молчала. — Будто лежу я на даче, и цветы повсюду, цветы… Яркие такие. А дотронуться нельзя, потому что горячие. Раскалённые просто. Все пальцы обожгла…»
«Всё-таки приятно проснуться в Замке», — ляпнул я ни с того ни с сего. Она вспыхнула, закрыла лицо руками. Женщина в зелёном посмотрела на меня с презрением и хотела что-то ответить, но тут дверь в комнату распахнулась: Немона Лиза, матушка наша, принесла завтрак. Мы набросились на еду, и даже Шпецль, почувствовав её запах, перестал качаться и стонать, подошел к столу и начал вяло что-то жевать. А ко мне подсел Кунце: «А я тоже писать книга, — сказал он вполголоса, обняв меня за плечи. — Книга про охота. Я охотник, знаешь. Пиф-паф. В этот замок тоже жили хорошие охотничьи. Видел фото? Олень, кабан, заяц. Но я стреляю только бизон. Зубр! Когда-то здесь тоже жил зубр, и его убивать. Я тоже убиваю зубр. Это было хорошее время… Мужчина любил убивать зубр, пить коньяк и крамбамбули, курить трубку и красивую женщину. Не надо жить как мы, понимаешь? Вам не надо жить, как мы. Вы другие. Убивайте зубр и любите женщины. Это красиво, это правильно».
«Розовые двери — это тожа красива», — ответил я раздражённо.
«Розовые двери — это бред, — рассмеялся Кунце. — Вы здесь все немножечко сходить с ума. Потому что порядок нарушен. Женщина взяла вас в заложники. И вы все беситесь, вы не находить места. Потому что вы сейчас все немножечко вверх ногами. Но я — нет. Потому что я охотник, я убиваю зубр. Охотник всегда стоит на земле твердо. Мужчина убивает, женщина готовит. Женщина рожает, мужчина убивает. Наоборот — плохо!»
«Значит, ты, иностранец, убиваешь моих… наших зубров, — сказал я и скрипнул зубами. — Зачем, Кунце?»
«Всё законно, — ухмыльнулся он. — У меня ест разрешения. Зачем живет зубр? Чтобы его кто-то убил. Такой порядок! Но если порядка нет…»
«Смотрите! — закричал Павлюк, указывая в окно. — А наша Люба, оказывается…»
Все подбежали к окну и уставились на замковый двор. Там, в самом центре, возле старого колодца, сидели на раскладных стульях Люба и наш Джек Потрошитель. Они сидели, держась за руки — и это было хуже, чем увидеть Любу с огнестрельной раной в белой девичьей груди. Фаллический Символ валялся у них под ногами, ненужный и нелепый, как мусор.
«Предательница!» — крикнул Рыгор.
«Да ладно тебе, — сказал, облизнувшись, Тимур. — Может, её сейчас насиловать начнут. Отсюда хороший обзор».
«Никогда бы не подумала, — сказала госпожа Ацтекская. — Люба… Такая умная приличная девушка».
«Это хорошо, — процедил сквозь зубы Михаил Юрьевич. — Хорошо. Их стало на одну больше. Но и у нас теперь меньше балласта. А стрелять она всё равно не умеет».
Я тоже не умел стрелять, но подумал, что признаваться в этом пока не стоит. Особенно Михаилу Юрьевичу — за такое признание он мог бы отправить меня на женскую половину нашей тюрьмы, и кто знает, к чему бы это всё в итоге привело. Даже если бы я владел этим искусством — что бы это изменило? Быстрый конь, острая сабля, лихие усы — почему-то для меня все эти вещи никак не ассоциировалась со смертью. С героизмом — да, но смерть? В моей жизни не было ни первого, ни второго — что я знал о Смерти? Только то, что она — женщина и всегда приходит к другим. Однажды на похоронах знакомого я засмеялся — без всякой причины, просто так, нервы не выдержали. Я многое делаю просто так — подчиняясь шнуркам в голове, у которых — своя логика. Дворянский клуб мог бы наконец-то завязать их на узел — если б не та песня про Ганну, если б не случился этот чертов Замок, если бы не…
Как же все-таки надоело сомневаться! Как же хочется, чтобы кто-то сказал тебе, что правильно — и делать, делать, делать, подчиняться приказам, исполнять волю, быть полезным и совершать что-нибудь бесспорное, осмысленное. И вот, когда тебе показалось уже, что ты наконец нашел себе место, на котором можешь закрепиться — начинается: автобус, Босая, какие-то призраки, Фаллические Символы, чужие воспоминания… Как будто мне мало своих…
Я представил себе, как стреляю в женщину.
Хочу промахнуться, хочу выстрелить в воздух — и, конечно, попадаю. Попадаю, как все безвольные трусы этого мира. Попадаю — и в голову бьёт глупая гордость, а грудь распирает ужас. «Ты убил её!» Хороший выстрел. Новичкам всегда везёт. Прямо в сердце. Прямо в грудь.
Женщина падает не сразу. Она падает на землю медленно, как в кино. На её груди расплывается яркое пятно. Она открывает рот, как большая рыба. Женщина в белом. Кровь — это её, женское, никем не одобряемое, запрещённое. Она хватается за сердце, которое вытекает из неё, выползает, вывешивает свои простыни. Она хочет затолкать его обратно. Женщина в белом.
Интересно, смог бы я на самом деле убить женщину?
Хотя бы самую маленькую?
Почему-то с этим у меня была проблема. Да, да, у тебя проблема с убийством, потомок славного графа Саха-Якутского. Не рассказывайте об этом никому, ладно? Ни Михаилу Свет Юрьевичу, ни Павлюку, ни Рыгору, ни немцу, а особенно предкам не рассказывайте. Ведь это позор — не уметь убивать. Это то же, что быть неспособным трахаться. Импотенция.
Кроме нескольких писательских премий, Ольгерд Бахаревич получил за «Собак Европы» одну совершенно необычную награду — специально для него учреждённую Читательскую премию, которую благодарные поклонники вручили ему за то, что он «поднял современную белорусскую литературу на совершенно новый уровень». Этот уровень заведомо подразумевает наднациональность, движение поверх языковых барьеров. И счастливо двуязычный автор, словно желая закрепить занятую высоту, заново написал свой роман, сделав его достоянием более широкого читательского круга — русскоязычного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.