Белая муха, убийца мужчин - [28]
Я прикрыл глаза, но Михаил Юрьевич схватил меня за плечо. Пришлось подняться, чтобы сбросить эту по-отечески властную руку. Я осоловело смотрел на него, а он барабанил пальцами по столу.
«Оружие… Оружие! Здесь же оружия на одних стенах столько, что каждому в руки по две единицы можно дать. И тогда гестаповкам саблей по голове, в коридор и потом всех под корень. Мне бы топор хотя бы — рука не дрогнула бы. А внизу арсенал. Вот бы туда пробраться. Рискнешь, сынок?»
«Не-а, — сказал я, постаравшись вложить в голос как можно больше шляхетской лени. — Я спать хочу».
«Вот все вы такие, бульбаши, — глянул на меня Михаил свет Юрьевич. — Потому и сидите в говне, что только спать да бульбу жрать умеете. Потому и приходится шевелиться мне, отставному вояке, чтобы и к вам история пришла. Да ты знаешь вообще, почему я здесь? Мне спешить надо. Потому как история стоит. А история не хер, чтобы стоять. Историю делать надо. Валить под себя и делать… Делать!»
И он снова грохнул кулаком по столу, и получилось очень музыкально: барабанный бой пальцев и потом этот короткий вагнеровский шум. От такого утреннего гимна зашевелились остальные. С безумным видом поднялись с пола Павлюк и Рыгор, вылез из-под жены Виталик, громко чихнул немец.
«Гутен морген! Я с вами согласен, дядя Миша, — выполз из-под стола Тимур. — Надо что-то делать».
«Все потому, что бабам слишком много воли, — сказал Виталик. — И начинается: пуси райот, баба на мужика ревёт, фемены всякие. Я по ящику смотрел. За бабами глаз да глаз нужен. Вот моей никогда такая фигня в голову не придёт: на цыцках фломастером матерные слова писать».
Он погладил жену по голове и ущипнул за сосок.
«Горела Ганна, — фальшиво запел Тимур, приглаживая волосы. — Ой, горела… горилла Ганна. Вот хорошее имечко для наших сучек. Я бы нашу Немону Лизу так назвал: горилла Ганна. А что, ей подходит. Эй, горилла Ганна! Кофе хочу! И, это самое, в туалет всем пора».
«Интересно, откуда у них оружие… — разглядывая пепельницу на столе, задумчиво сказал Михаил Юрьевич. — Хотел бы я знать…»
Все вздохнули — и у меня появилось ощущение, что мы всё ещё едем в автобусе в Замок, только он не на холме, а под нами, далеко под нами. И никто не выйдет из заколдованного автобуса, никто, все мы летим над облаками, летим — и за окнами ледяная вата.
«А я вам расскажу, откуда оружие, — сказал вдруг Виталик. — Просто это заговор. Мировой заговор. Они…»
И он наклонился к столу и перешел на шёпот: «В каждом городе свыше миллиона населения у них есть склад. Склад боеприпасов. Я читал, я знаю! И они просто ждут сигнала. У них всё куплено уже: правительство, милиция, все банкиры и журналисты. И в один прекрасный-распрекрасный день они просто возьмут власть и превратят нас в рабов… И я даже знаю, где в Минске склад. Есть одна такая прачечная на улице Розы Люксембург. Типа частная. Называется «Пральня». Я там был как-то и заблудился в подвале. И там есть двери, такие розовые двери…»
«А кто это “они”? Бабы, что ли?» — мрачно спросил Михаил Юрьевич.
«Не просто бабы, нет, — замахал руками Виталик. — Бабы на такое не способны. Не простые женщины, а специально обученные на Западе лесбиянки-амазонки. Я тогда сразу внимание обратил. Иду, значит, по этому подвалу, по этой, блядь, пральне, которая на Розочке, и выход ищу. И вижу вдруг: на крючке белые колготки висят. Подозрительные такие. Развратные. …и немытые: на коленях пятна, то ли солярка, то ли шоколадка, кто их разберет. Я понюхал: вроде вообще кровью пахнет. Понюхал ещё: нет, не кровь, а какое-то лекарство. Иду дальше: за углом ещё одни колготки. Белые-белые. Понюхал их: то же самое. Мазь какая-то. И потом понял, что это условный знак. Так по этим колготкам и вышел к розовым дверям. Представляете: розовым! Ни с того ни с сего, в стене! Вы видели где-нибудь розовые двери?»
«И что там, — закричал Павлюк. — Что за теми дверями? Ну, говори уже, давай, не томи!»
«Розовые двери, а там… Там оружие всякое, — горячим шёпотом продолжал Виталик. — Целый склад. Но потом я шаги услышал и скорей наверх. И бабы эти за мной. Прачки, блядь. Целая толпа! Всей своей пральней прямо на меня! Бегут и руки ко мне тянут. Руки мокрые, красные, распаренные. А запах я как сейчас помню… Знакомый такой… Точно, лекарство такое есть, только забыл, как называется».
«А почему не рассказывал никому, — спросил с улыбкой Кунце. — Почему молчаль про розовая дверь?»
«Дык страшно, — сказал Виталик. — Что я, дурак, про розовые двери всем рассказывать? С такими бабами лучше не связываться. Мое дело маленькое. Да и кто знает, вдруг это план такой на случай войны».
«Бред, — презрительно произнес Михаил Юрьевич. — Ты просто поддатый был, сынок. Я все склады в Минске знаю. Давно уже нагрянули бы в ту прачечную и разобрались».
«Розовые двери, — засмеялся Рыгор. — Белые колготки. Это же надо. Аж самому хочется туда съездить».
Я стоял у окна — во дворе сновали террористки. И я невольно залюбовался ими — ведь в каждом их движении чувствовалась такая свобода, которой у меня никогда не было, даже в Минске. Хотелось с ними поговорить — и больше всего с Босой. Я решил, что сегодня надо обязательно попасть к ней на аудиенцию.
Кроме нескольких писательских премий, Ольгерд Бахаревич получил за «Собак Европы» одну совершенно необычную награду — специально для него учреждённую Читательскую премию, которую благодарные поклонники вручили ему за то, что он «поднял современную белорусскую литературу на совершенно новый уровень». Этот уровень заведомо подразумевает наднациональность, движение поверх языковых барьеров. И счастливо двуязычный автор, словно желая закрепить занятую высоту, заново написал свой роман, сделав его достоянием более широкого читательского круга — русскоязычного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.