Белая малина - [129]

А я думаю про себя: «Сама-то ты как казашка, потому и приметил тебя твой дед!» Настя женщина добрая, но не слишком красивая. И не верится, что была когда-то молодой.

— Ну и слава Богу, если не оставите у себя.

— Так-то оно так, да вот свадьбу-то уже готовим.

— И что, зарежете живность какую-то?

— А как же! Быка, овец.

— А нельзя ли кого-то из них сегодня зарезать?

— Вот ведь плутовка, чего захотела! Пока в нашей семье бешбармака не отведаешь, ни на что и не надейся.

— Земфира!

Это уже голос Танчи.

Земфира одновременно и Настю слушала, и стряпала, поэтому и не сразу его услышала.

— Кто там еще?

— Танчи.

Оглянувшись наконец и увидев Танчи, она спросила:

— Случилось что?

— Хлеба бы мне несколько кусочков.

Танчи, если углядит что глазами, обязательно достать руками постарается. В реке, что рядом, много рыбы. Ее бреднем ловят. Когда подходит время вытаскивать, обычно он целиком наполнен рыбой. Такую картину Танчи увидел впервые. Мне-то это знакомо. В Уршдоне, а особенно в Тереке не раз доводилось ловить бреднем. Дело нехитрое: привяжи на берегу, да и закинь подальше. Только приманка нужна. Оставишь, бывало, на несколько дней, потом и не вытащить — рыбы такая пропасть! Корзина делается довольно хитро: если рыба в нее угодила, назад ей хода нет.

Танчи изумлялся конструкции, долго ее изучал, а потом начал вечерами плести новую корзину. Теперь дело сделано, хлеб для приманки нужен.

— Сейчас. — Земфира бросила работу и нырнула в дверь. Вернулась с большой миской недоеденного хлеба.

— Знаешь, что еще хорошо к хлебу? — спрашиваю я у Танчи.

— И что же?

— Кости.

— Какие кости?

— Да обыкновенные. Только немного покоптить, чтобы запах посильнее был. Рыба пойдет на них.

— Чего же ждать? Костей тут полно.

Кинулись собирать кости, и я бросал их прямо в жар.

Привязав к корзине шнур, отнесли ее к берегу. Закинули пониже чьего-то бредня. Кроме нас, никто не найдет.

За саман взялись на второй же день. Нашли глинистое место, не без труда подвели воду.

Настин муж привез сначала половы, а потом и три формы. По два места для самана в каждой форме. Одни копали землю, другие носили воду, третьи сыпали полову и тут же месили. Затем формы были заполнены. Тянули их волоком самые сильные. Было очень трудно, пока дорожка не стала совсем скользкой.

Рая и здесь не отставала. Бечирби понадеялся вначале отделаться тем, что прохаживался рядом налегке. Но девушки сунули ему в руку веревку от формы, и ему ничего не оставалось, как включиться в общую работу. Оттащив всего несколько форм, он задышал, как загнанная лошадь.

— Живей, живей! — понукала его Рая, держа наготове месиво, чтобы вновь наполнить форму.

Никогда так не приходилось уставать, как в тот день. Ведь ни одна из операций не была легкой. На второй день копали новую яму, поближе к реке. Потому что рядом со вчерашней не оказалось участка подходящей земли и негде было складывать кирпичи.

Как всегда, под вечер, появился Нестеренко.

— А вы не переусердствовали?

— Работа что ишак: пока палку не поднимешь, с места не двинется, — улыбнулась Рая.

— Опять в десятку, Рая!

Николай и Рая подружились. Особенно после недавнего конфликта по поводу подсчетов итогов дня. Теперь он сам ищет Раю.

— Если еще пару дней поработаем, закончим?

— А сколько штук заготовили?

— Да побольше трех тысяч, — ответил Бечирби.

— Поработайте еще и завтра, да и хватит. Для кладки стен на току довольно будет.

Одежда наша стала ни на что не похожей. Мы с Танчи подались к реке. Пока купались и ходили за бреднем, одежда сохла. Бредень еле отыскали. Тянем, а он ни с места. Это из-за намокшей лозы. Я не рассчитывал легко справиться с ним, но никак не ожидал, что он будет такой неподъемный. Только потянув изо всех сил, мы смогли оторвать его от дна. Чтобы вытянуть на берег, пришлось основательно поднатужиться.

Оказалось, что он до половины заполнен рыбой.

— Зови ребят! И пусть прихватят посуду.

Просьбу повторять не пришлось.

Прибежали несколько человек. В итоге — полтора ведра рыбы.

— Почистите сами, — обратилась к нам Земфира. — А я поищу сковороду.

— Не лучше ли вон в тот котел?! — Настино предложение показалось более расчетливым.

— Правильно! — с полпути вернулась и Земфира.

И котел использовали для варки ухи. Сели, наконец ужинать.

— Эх, побольше бы ты пробыл у нас! — похвалил меня Нестеренко.

— Того же и Танчи надо пожелать. Бредень-то он плел.

— А старый где?

— Он уже не годится в дело. Новый удачливей.

— Долгих лет счастливой жизни вам! А я-то, признаться, засомневался одно время: выйдут ли из вас настоящие мужчины?

Еще один день лепили и переворачивали саманные кирпичи.

Солнце должно было обсушить их со всех сторон.

Тех, кто умеет вести кладку, раз-два и обчелся. Но несколько человек, посмотрев работу умельцев, также занялись кладкой. Я же понял, что никогда не освою это искусство, и остался чернорабочим: мне было доверено подавать саман строителям. Удивляли девушки — они ни в чем не отставали от ребят. Их не пугали никакие трудности.

Наше внимание привлек треск мотоцикла Нестеренко. Увидев, сколько мы наработали, он просветлел лицом.

— Ну, можно сказать, ток уже готов. Завтра завершите и стены.