Белая лебеда - [45]
— И когда он таким был? — Павел хитровато улыбнулся. — Счас разбаловался… Как же! Шишка на ровном месте!..
— Ох, загудишь ты в коногоны, Паша. Их всегда в шахте не хватает.
— Меня в коногоны? — заерепенился Павел. — Да я!.. А кто отчеты составляет?
— Все знаю… Насквозь тебя вижу. Ноне раза два заходил: все под яблоней с книжкой валяешься. С прохладцей живешь, Паша. Ты же здоровый, как бугай!
— От работы кони дохнут, — засмеялся Павел, подпрыгнул и сорвал большое красное яблоко. — Я бухгалтер! Пятилетка — это тебе не старый сад. Без учету никак невозможно! И бухгалтерия, доскональный учет на данном этапе, как говорил Ленин, наипервейшее дело…
— Ну, грамотей! — перебил отец. — Знаешь, что счас не могу проверить.
Из Каменска приехали Владимир и Ксения с Игорем. У нас говорили, что вообще-то Ксения из кубанской станицы и ушла от мужа пьяницы. Здесь в поселке давно жила ее сестра Полина, которая дружила с нашей Алиной и через нее познакомила Ксению с Владимиром.
Ксения часто забегала к нам, когда Владимир служил в Персияновке. Постучит в окно и спросит: нет ли письма от Володи? Дайте почитать. Мама переглянется с девчатами:
— Да ты бы зашла, Ксенюшка…
— В другой раз, на работу спешу…
Работала она на вокзале буфетчицей.
— Вот казачка чертова! — скажет мама. — Никогда по-людски не сделает. И Володька, стервец, кого себе нашел! Неужто девчат мало?
Ксения ездила в Персияновку, читала все письма Владимира и ждала его. Когда же поженились, сразу заявила, что не собирается жить на глазах всей родни Владимира. И переехали они в Каменск, где Владимир поступил на химкомбинат слесарем. Ютились на частной квартире в глинобитной хибаре с земляным полом, на берегу Северского Донца, как он сейчас называется. До войны считался просто Северным Донцом. Позже я узнал: ревнители исторической истины разыскали древнейшее описание Московского государства, составленное в шестнадцатом веке, где указано: «Река Донец-Северский, вытекла из чистово поля, от верху Семицы-Донецкия, едучи в Перекоп…»
В Каменске-Шахтинском у Владимира и Ксении родился сын Игорь. Я любил ездить в гости к Владимиру. У него была лодка-плоскодонка, я заплывал на середину реки, валился на горячее дно и пронзительно глядел в белесый расплав неба.
А Степана никто не приглашал. Может, мама закрутилась и не вспомнила о нем, а может, даже радовалась, что его не будет.
Стол ломился от домашних разносолов. Тушеные утки, зимнее сало, молодая жареная и вареная картошка со свежим коровьим маслом, огурчики, лучок, петрушка… Ну и, конечно, вкуснейшая брага маминого приготовления. Владимир привез с собой бутылку спирта. Все были радостны и довольны, что собрались вместе, единой семьей…
Особенно счастлива была мама. Я видел, как она по-молодому носилась из кухни к столу. Радостно было за нас, ее детей! Ей, наверно, подумалось, что трудности остались позади. Дети выросли, работали, обзавелись семьями, своих детей растят и не голодные теперь уж… А за ее многотрудную жизнь — награда: вся семья собралась за столом. А что перенесли? И тиф, и голод, и маету разную… Даже хулиганистый Владимир стал человеком. И Алина на шахте служила старшей табельщицей, а мужа бухгалтера подхватила. Об Анне и говорить нечего: как сыр в масле катается. Вот только Коля с Зиной еще не подросли, не вытянули…
Так вот, по моему мнению, думала мама, когда из дому выбежала Алина и, вращая черными расширенными глазами, со страхом проговорила, что по радио будет выступать Молотов с важным государственным заявлением.
— Божечка ты мой! — схватилась мама за сердце.
А я, как мне помнится, совершенно спокойно допил компот.
Отец молча встал из-за стола, Григорий отставил от себя стакан, а Владимир нервно закурил.
— Давно, давно наши вожди не выступали, — проговорил наконец отец.
— Что же это будет? — Ксения схватила Владимира за руку, будто кто пытался забрать его у нее.
Владимир мягко отстранил жену, пошел в дом и выставил в форточку черную тарелку репродуктора. Все мы впились в нее глазами.
Прозвучал голос Молотова: «Дорогие соотечественники…»
Война!
Алина заголосила и уцепилась за Павла, Ксения убежала в сад, упала в картошку и забилась в немом крике. Анна окаменело смотрела перед собой и ничего, казалось, не видела, а мама так и осталась за столом с рукой на груди. Мужчины закурили и разом заговорили о Германии.
Никто не заметил, как во двор вошли Степан и Ефросинья, а за ними дети, которых мы впервые увидели, — семь человек!
Самой старшей была Лариса, она учительницей работала в станице на Дону. В это воскресенье она приехала домой в гости. Дети уселись за стол, и тарелки сразу опустели, а мама все подкладывала и подкладывала гусятину и картошку, и рыбу:
— Ешьте, дети, ешьте… Кто его знает, что будет завтра…
…А из репродуктора несся осуждающий, неумолимый голос Левитана. Этот вдохновляющий голос с жадной надеждой всю войну слушали люди, где бы они ни находились…
Через много лет после войны Левитан приезжал в Магнитогорск, и я слушал его с трибуны летнего кинотеатра, с благодарностью аплодировал ему за удивительную и могучую красоту голоса, который звал к победе, утверждал нашу победу, внушал народу, что он победит…
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.