Беларуский Донбасс - [92]

«Уголовщина»

Выставлять добровольцев обычными уголовниками стало фирменным стилем спецслужб. 28 марта 2018 года начальник ГУБОПиК Николай Карпенков в интервью «СБ-Беларусь сегодня» сообщил, что около 40 беларусов, воевавших на стороне «Правого сектора» и других украинских формирований, не смогут вернуться на родину из-за действий правоохранителей. «В Беларуси против них возбуждены уголовные дела за преступления, которые здесь совершили ранее (хулиганства, нанесение тяжких телесных повреждений, мошенничества, кражи и т. д.)», — говорил полковник[110]. Имена этих 40 человек Карпенков, естественно, не озвучил. Но ранее, в июле 2016 года, государственный телеканал «Беларусь-1» со ссылкой на данные ГУБОПиК сообщал о двоих гомельчанах из батальона «Азов», которым заочно предъявили подозрение в мошенничестве. Хотя имена «азовцев» в сюжете не назывались, в качестве иллюстрации телеканал выбрал кадры с Евгением Кузьменковым из Гомеля, позывной «Маклауд». В сентябре 2015 года ролик, в котором Маклауд рассказывает о своем участии в войне на Донбассе, появился в интернете.

«Первая причина, по которой я приехал в Украину, это борьба с коммунизмом, тем коммунизмом, который был во времена Сталина и перед ним», — говорит молодой человек в камуфляжной форме на видео. Он сообщает, что в батальоне «Азов» воюет с лета 2014-го[111]. Себя называет «беларуским националистом», а Беларусь при Лукашенко — «ярким примером коммунизма». «Мне больно смотреть, как вместо нашего родного бел-чырвона-белага сцяга и герба “Погоня” развевается флаг БССР», — добавляет он. Маклауд рассказывает о плачевном положении беларуского языка, жалуется на «жесткую русификацию» в стране и репрессии. Приехал на войну Евгений не один, а с другом, тоже уроженцем Гомеля. «Как только мы приехали, узнали, что на родине КГБ завел на нас уголовные дела», — говорит Евгений. Эту информацию, по его словам, передал ему знакомый из украинских спецслужб, который якобы назвал беларуским коллегам фамилии двух гомельчан и услышал подтверждение. В видеоролике Маклауд не уточняет, о какой статье УК речь.

Впрочем, в сюжете «Беларусь-1» КГБ не упоминался — там ссылались именно на ГУБОПиК. По версии следствия, с февраля по июнь 2014 года Кузьменков и его друг под предлогом изготовления мебели брали деньги у заказчиков, а сами использовали собранные 3,5 тысячи рублей «для участия в боевых действиях». К такому выводу правоохранительные органы пришли после якобы полученных ими заявлений от «кинутых» клиентов. При этом в сюжете отмечали, что оба фигуранта исповедовали «неонацистские взгляды», а один их них был ранее неоднократно судим. Именно на неонацизме подозреваемых в сюжете делается основной акцент — деталям «мошенничества» посвящено лишь одно предложение. Сообщалось, что беларуская сторона проинформировала украинских коллег об уголовном деле в отношении гомельчан. Однако «азовцев» Украина не выдала — таких прецедентов не было в принципе.

Если политический характер преследования двух добровольцев из Гомеля еще можно поставить под сомнение (все-таки об их жизни в Беларуси мы ничего не знаем), то в случае с Эдуардом Лобовым (см. главу 5) все очевидно. В июле 2015 года он уехал воевать на Донбасс, а в ноябре к его матери в Минске пришли сотрудники уголовного розыска. Они сообщили, что розыскивают «молодофронтовца» по делу о грабеже. На следующий день в квартиру Марины Лобовой снова постучались: теперь из ОБЭПа[112]. В марте 2016 года к женщине нагрянули оперативники ГУБОПиК: на этот раз уже официально из-за того, что ее сын уехал воевать в Украину. В квартире прошел обыск, компьютер, электронные носители и некоторые книги были конфискованы. «В нарушение закона силой из моего кармана забрали мобильный телефон. Постановление было на обыск в квартире, а не на личный досмотр — поэтому это нарушение. Я уже не говорю о том, что это делали сотрудники-мужчины, да еще с применением физической силы. В протоколе я указала, что имею претензии по поводу мобильного телефона, а также порванной куртки — это случилось при досмотре», — рассказала Марина Лобова «Радио Свобода». Силовики тогда сообщили женщине, что в отношении Эдуарда возбуждено уголовное дело за участие в вооруженном конфликте. Но вполне вероятно, что параллельно на него завели дело и по обычной уголовной статье.

Превентивные меры

Если начиная с 2015–2016 годов беларуские спецслужбы уже думали о том, как не допустить возвращения добровольцев на родину, то в начале конфликта они были сосредоточены на превентивных мерах. Цель на тот момент — помешать отъезду потенциальных бойцов в Украину. Причем подобная практика стала продолжением превентивных мер в отношении потенциальных участников Майдана из Беларуси. Так, в декабре 2013 года более 50 человек, готовых поддержать украинский протест, выехали из Минска на автобусе, но уже через 60 километров их встретили сотрудники ГАИ под предлогом проверки документов. Затем появились чекисты в штатском, начали досматривать салон автобуса и в итоге отвезли его на штрафстоянку без внятного объяснения причины. Кто-то из группы вернулся в Минск, другие продолжили путь до Киева на попутном транспорте. На фоне событий в Украине под особым контролем правоохранителей оказались футбольные фанаты. Даже самые безобидные проявления солидарности с Евромайданом вызывали нервную реакцию КГБ. В январе 2014 года около двадцати фанатов футбольного клуба БАТЭ (Борисов) сфотографировались с лозунгами в поддержку Майдана («Держись, Украина, мы с вами!» и «Героям слава!») и выложили фото в социальные сети. В течение недели все фанаты на снимке были опознаны спецслужбами, задержаны и брошены на «сутки». Факт сбора людей для снимка расценили как несанкционированное массовое мероприятие (ст. 23.34 КоАП). Кроме того, с ультрас чекисты активно проводили «профилактические беседы».