Бела Кун - [129]
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вопрос о выдаче вас не имеет никакого отношения к процессу.
БЕЛА КУН. Я и не стану касаться его. Просто скажу, что упомянутая газетная статья свидетельствует о том, какая безумная травля ведется против меня в буржуазной и социал-демократической печати. В этой газете приводится также заявление Мак-Дональда…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я запрещаю обращаться к газетам.
БЕЛА КУН. Предлагаю вашему вниманию статью из венского «Арбайтер цейтунг», которая собрала в одну корзинку и процесс Куна и какую-то историю о венских привидениях.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ближе к делу.
БЕЛА КУН. Я хочу только сказать…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не отвлекайтесь!
БЕЛА КУН. Это средневековое судилище…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Не смейте говорить: средневековое судилище!
БЕЛА КУН. Перехожу к истории следствия. Моим защитникам не позволили даже заглянуть в материалы обвинения. Шесть тюремщиков провожали меня каждый раз на беседу с защитниками. На этом судилище ведьм применяются самые современные орудия международной контрреволюции. Здесь фальсифицировали перевод дела…
ПРОКУРОР, Это наглость говорить о фальсификации.
Адвокат протестует против грубости прокурора.
БЕЛА КУН. Реагировать на слова обвинителя мне запрещает классовое достоинство. Как я уже сказал, этот политический процесс не висит где-то в воздухе, а имеет политические и общественные взаимосвязи. Я хочу показать, зачем было нужно прибегнуть к фальсификации. В одном письме я написал, что французские выборы не приводят меня в восторг. На немецкий язык это перевели так: «Французские выборы меня очень утомили». И, основываясь на этой фальсифицированной фразе, французский политик де Монзи поместил статью в немецкой газете, в которой утверждал: «Бела Куц развил грандиозную деятельность. Ведь он руководил французскими выборами, но за это отвечает уже Советское правительство».
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Это не относится к делу, я не разрешаю касаться международной политики.
БЕЛА КУН. Хорошо, я буду учитывать кредитоспособность австрийского правительства.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вы сию минуту будете наказаны,
БЕЛА КУН. Я попытаюсь внести кое-какую логику в обвинительное заключение и осветить свои поступки.
Я различаю здесь пять вопросов:
1. Почему я приехал в Вену и законно ли обвинять меня в том, будто я вернулся тайно?
2. Почему я прописался под чужой фамилией? Кстати, в этом я готов немедленно сознаться.
3. Создал ли я в Вене «иностранное тайное сообщество»?
4. Устраивал ли заседания этого сообщества?
5. Установил ли связь между действующим здесь тайным сообществом и тайными обществами за границей?
Касаясь первого вопроса, надо заметить: я приехал в Вену для того, чтобы бороться против эксплуатации и угнетения венгерского рабочего класса. Говорить нечего, борюсь я и против политики габсбургской реставрации, борюсь за создание рабоче-крестьянского правительства в Венгрии, за восьмичасовой рабочий день, который существует уже в Советской России. Говорить нечего, я приехал в Вену для того, чтобы бороться за конфискацию крупных поместий в Венгрии и за раздел земли. Я должен рассказать еще о том, почему именно сейчас приехал в Вену. Мне прислали письмо, к которому были приложены различные записи о тайном соглашении, которое заключила Венгрия с Италией, причем с конкретными ссылками на различные планы. Венгерский генштаб намерен…
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я не позволю обсуждать намерения венгерского генерального штаба!
БЕЛА КУН. Империалистическая война, которая готовится против Советской России…
Решением суда Бела Куну запрещается говорить об этом.
БЕЛА КУН. Итак, политически обосновывать свои действия я не могу, ибо суд запрещает мне. Перехожу к обвинению в тайном приезде. Когда в 1920 году при социал-демократическом министре внутренних дел Эльдерше меня выслали из Австрии, я не имел возможности даже переговорить с моим защитником и вынужден был попросту оставить ему записку с просьбой, чтобы он опротестовал мою высылку из Австрии. Записку я написал лишь потому, что в ту пору в Австрии у руля правления стояли социал-демократы и я должен был предположить, что демократическое правительство будет стоять за предоставление права убежища политическим эмигрантам. От моего адвоката я не получил извещения о том, что моя высылка подтверждена законно. Таким образом, я мог вернуться в Вену, будучи убежденным, что выслан был незаконно. А почему прописался под чужой фамилией? Господа уже заметили, наверное, что я не таюсь. Сказал же, что меня избрали членом Центрального Комитета Коммунистической партии Венгрии, сказал и о том, что прописался под чужой фамилией. А сделал это, отлично зная, что меня преследует не только австрийская полиция. Помню, когда в 1920 году я стоял под защитой венской полиции, и меня, и мою жену, и ребенка. отравили.
ПРОКУРОР. Только пытались!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да ведь вы и сейчас живы!
БЕЛА КУН. И буду жить до тех самых пор, пока в Венгрии опять не победит Советская власть. Что говорить: отравление было несмертельным. Я проглотил «только» немножко атропина, а отравитель получил два месяца. Я подумал так: два месяца за покушение на мою жизнь, это совсем немного, и предпочел поэтому прописаться под чужим именем. Но ведь так же поступала и венская полиция; в 1920 году она сама переправила меня через границу под псевдонимом Ягера, да и теперь в тюрьме меня зарегистрировали не как Бела Куна, а как Михая Сабо. И когда я спросил, зачем столько часовых у моих дверей, ведь я не колдун и сквозь железную дверь удрать не могу, мне сказали, что опасаются покушения со стороны венгерцев. Как видите, и у меня были основания прописываться не под своей фамилией.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
Опираясь на публикации в прессе и интервью с теми кто знает Мадонну или работал с ней, известный американский журналист, автор биографий-бестселлеров, нарисовал впечатляющий непредвзятый портрет феноменальной женщины и проследил историю ее невероятного успеха. Эту биографию можно с полным правом назвать «В жизни с Мадонной».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.