Бела Кун - [131]

Вот как описывает эту поездку немецкий коммунист Гуго Эберлейн, который в то время был депутатом немецкого парламента:

«Тюремное заключение товарища Бела Куна закончилось 27 июля в шесть часов вечера. Но уже рано утром вокруг здания суда собралось несколько сот человек, о которых буржуазная печать утверждала, разумеется, что это коммунисты. Я и сам пришел туда и беседовал с ними. Это были венгерские и австрийские фашисты, которые собрались устроить покушение на товарища Бела Куна. Такое же отребье собралось потом и в Пассау.

Товарищ Бела Кун покинул венский вокзал только в 11 часов 10 минут вечера. Мы потребовали, чтобы нам разрешили проводить его до самой австрийской границы, но австрийское правительство не удовлетворило нашу просьбу, не разрешило сопровождать Бела Куна даже его защитнику. Более того, правительства Австрии, Чехословакии и Германии потребовали и того, чтобы Бела Кун нанял себе отдельный вагон.

Перед отходом поезда вокзал наполнился пшиками. Эти омерзительные личности так «незаметно» облепили весь вокзал, что их уже издали можно было признать. Товарища Бела Куна привезли за три минуты до отхода поезда. Приехало с ним десять сыщиков. Сопровождать его должны были двенадцать. Все окна вагона таинственно занавесили. Мы сели в соседний вагон и на каждой станции наблюдали за тем, чтобы никто не мог напасть на товарища Бела Куна.

Так началась эта поездка, между сотнями агентов тайной полиции, которые шпалерами выстроились вдоль всей дороги. На каждой станции, которую мы проезжали, стаяло по 5–8 шпиков и по нескольку высокопоставленных полицейских чинов. На чехословацкой границе шесть австрийских шпиков сошли с поезда, их место заняли восемь чешских. Наконец, в четыре часа утра мы прибыли на немецкую границу. Там сели в поезд немецкие шпики. Однако здесь нам удалось уже поговорить с товарищем Бела Куном. В Кантрицинне наши вагоны поставили на запасный путь. Там мы простояли три часа. Шпики так и порхали вокруг нас. Вошли было и к нам в вагон, но нам удалось их так разозлить, что они сами вылезли. В Штеттин мы приехали в субботу, в шесть часов вечера. Бела Куна вывели с вокзала каким-то обходным путем. Сопровождало его пятеро полицейских.

И тут началась дикая погоня. Полицейская машина помчалась вперед, мы на своей машине пустились за нею вслед. Полицейские заметили вскоре, что мы едем за ними, и тогда, нарушая все правила движения, понеслись со скоростью ста километров в час. Уж не замышляют ли они какое-нибудь злодеяние, а может быть, хотят просто отвязаться от нас? Но это им не удалось. Мы мчались с такой же скоростью, как и они, только в двадцати метрах от них. Мимо нас проносились деревни. Мы видели полные ужаса лица крестьян. Да и в самом деле вся эта поездка была похожа на те, что описывают в детективных романах.

Через три часа мы прибыли на оствинейскую пристань. Товарища Бела Куна немедленно посадили в полицейскую моторную лодку, которая была уже наготове. Мы сели в другую моторку и пустились за ними вслед. Так доехали до советского парохода «Герцен», который стоял на якоре в самом центре гавани. Товарищ Бела Кун сел на теплоход. Теплоход тут же роем окружили полицейские моторные лодки, будто это был какой-то «чумной корабль».

Несколько минут спустя «Герцен» поднял якоря и повез товарища Бела Куна в Советский Союз.

Лишь после того, как корабль миновал порт Свинемюнде и вышел в открытое море, уверились мы и успокоились, что теперь уже товарищ Бела Кун в безопасности».

Едва я получила извещение о том, что Бела Кун в дороге, как тут же поехала в Ленинград. Сняла комнату в гостинице «Астория», оттуда позвонила сотруднику «Ленинградской правды» Эмилю Хорти. Он сообщил, что они ожидают прибытия парохода, на котором едет Бела Кун, завтра утром. Сказал, что все подготовлено к его встрече. Как только станет известным точное время прибытия, он заскочит за мной и мы поедем на пристань. По дальнейшим сообщениям, пароход прибывал в полдень. За мной приехали секретарь ленинградской парторганизации и Эмиль Хорти, чтобы мы вместе отправились на пристань. Возле пристани мы увидели неимоверную толпу — это были ленинградские рабочие и интеллигенция. Явились, конечно, и венгерские политэмигранты. Уже выстроился и почетный караул, оркестр тоже был на месте — все ждали парохода, который показался издали и шел в сторону залива.

Дирижер подал знак, грянули звуки «Интернационала». Но вдруг с палубы парохода кто-то замахал руками: мол, прекратите торжественную встречу. И когда пароход подошел близко, ясно расслышались слова того же товарища:

— Едет не тот, кого вы ждете!

Музыка вмиг замолкла. Почетный караул засунул сабли в ножны. Поджидавшая толпа забеспокоилась: «Где же Бела Кун?»

Товарищ, который махал нам, сошел с парохода и сказал, что прибыла группа американских коммерсантов и что о Бела Куне он ничего не знает, должно быть едет другим пароходом.

Все были взволнованы, гадали: что случилось? Потом, разочарованные, разбрелись по сторонам, а мы еще остались на пристани. Начальник пристани разыскивал радиограммами Бела Куна на всех советских пароходах, что были в пути. Мы вернулись в гостиницу. До самого вечера ждали известий, но не дождались.