Бегущий за шпионом - [13]

Мать резко повернулась к нему. Ее глаза блестели так сильно в темноте, что Джейк больше не чувствовал себя в безопасности. Он испугался.

«Пойдем завтра в полицию, мама! Пойдемте в ФБР! Давай сдадим его, мама! Вы думаете, что когда мы были на кухне, он не знал, что над нашим домом летит B-29? Он сделал, мама, он сделал! Он знает, что мы живем рядом с базой ВВС. Вот почему он хочет жить с нами. Мы должны избавиться от него.

«Нет, Джейк!» - воскликнула она. "Послушай меня-"

Внезапно доски на чердаке перестали скрипеть, как будто их русский арендатор остановился, чтобы услышать, что миссис МакКоли собиралась сказать своему сыну.

Она на мгновение вгляделась в потолок, затем наклонилась к нему. «Шубин не коммунистический шпион, Джейк, - прошептала она, - но для нас было бы безопаснее, если бы ты не…»

«Если я не то, что?»

«Если вы никому не говорите о нем. Ни Дуэйну, ни кому-либо в школе.

«Почему?» - спросил он озадаченно. «Почему это будет безопаснее для нас?»

Она наклонилась еще ближе, и он почувствовал, как ее губы коснулись его уха. «Вы знаете, как люди относятся к русским в эти дни. Никто не любит их.

11

Модель B-29 была первой вещью, которую Джейк увидел, когда он утром открыл глаза, и пока он наблюдал, как она медленно вращается, крутя и раскручивая леску, прикрепившую ее к потолку, он удивился, почему он чувствовал себя таким несчастным, но когда тень бомбардировщика скользнула по карте, висящей на стене, он вспомнил: русский по имени Шубин переехал на чердак отца.

Воображение Шубина, спящего в аккуратной старой армейской кроватке его отца, заставило Джейка заболеть животом. Он внимательно прислушивался к звукам с чердака, но шум утренних птиц снаружи был слишком громким. Джейк поднялся с кровати и, натягивая свои еще влажные джинсы, увидел отражение дороги в открытом оконном стекле. Прошлой ночью на подъездной дорожке он увидел человека, стоящего под каркасным деревом. Человек с золотыми зубами.

Джейк помедлил, затем осторожно подошел к окну. Когда он выглянул наружу, маленький жемчужный голубь, летящий из кормушки, поразил его, и он быстро вернулся в комнату. Оттуда Джейк наблюдал за кормушкой, блестящей желтой коробкой в ​​форме миниатюрного дома, раскачивающейся от ветки карри, именно там, где он представлял себе золотые зубы человека, мелькающие на нем в темноте.

Джейк снова начал дышать. Как он мог принять дерево хакберри за человека, а кормушку за рот, полный золотых зубов? Конечно, это была вина Шубина. Его присутствие на чердаке вызвало у Джейка ужасное подозрение.

Он закрыл окно, надежно закрыл его и посмотрел на часы на комоде. Он опоздал. Его мать ушла на работу до того, как пришло его время вставать, и он либо забыл установить будильник прошлой ночью, либо успел заснуть, чтобы позвонить сегодня утром. Он закончил одеваться в спешке и был на полпути от входной двери, когда поразительная мысль остановила его холодно. Его мать сказала, что для них будет безопаснее, если он никому не расскажет о Шубине. Что она имела в виду под безопаснее? В какой опасности они были?

Он оставил входную дверь открытой и вернулся в дом. Он тихо пересек коридор к лестнице и встал, глядя на дверь на чердак отца. Дверь была закрыта. Он ждал, не зная, чего он ждет, и через некоторое время подкрался к лестнице и прижал ухо к двери. Он ожидал услышать храп Шубина, но услышал молчание. Он слушал минуту, затем отодвинулся от двери. Пытаясь быть как можно тише, он шагнул вниз. Когда его нога приземлилась на лестницу, дверь за ним медленно со скрипом открылась.

Джейк замер, положив руку на перила, затем осторожно посмотрел через плечо на открытую дверь. Утренний свет проникал в комнату из квадратного окна над кроватью отца. Кроватка стояла аккуратно, как будто Шубин не спал в ней прошлой ночью. Джейк отступил на лестничную площадку, подошел к дверному проему и заглянул в пустую комнату.

Все замечательные вещи его отца были заменены на тоскливые вещи русских. На полке, где раньше стояли учебники истории его отца, сложена пачка болезненно-серых носков и тошнотворно-серые боксеры, а вместо его куртки военно-воздушных сил с стены стянулся уродливый шерстяной плащ с жирными локтями. Красивый стеклянный шар его отца со светом внутри исчез, и латунный календарь также исчез. Вместо этого, русские лица - кусок мыла, зубная щетка, расческа, безопасная бритва - лежали рядом на полотенце, расстеленном у подножья кроватки.

Джейк подошел ближе, с отвращением разглядывая безопасную бритву. Крошечные черные волосы, прилипшие к его ржавому краю, напомнили ему щетинный подбородок русского шпиона в фильме, который он видел в доме Дуэйна. Немедленно подташнив, он отвел взгляд и увидел, как за дверью упал чемодан. Голос Дуэйна, задыхаясь и взволнованный, прозвучал в его голове: Первое, что вы делаете, это заглядываете в подкладку. Это, вероятно, имеет ложное дно.

Нет, Джейк не собирался шпионить. Оставь слежку за коммунистами. Он отступил к двери, но прежде чем он понял, что делает, он опустился на колени над чемоданом и расстегнул замок. Его руки дрожали от волнения. Разве не было бы удивительно, если бы он мог выставить Шубина русским шпионом? Джейк видел его имя в газетах, на первой полосе, в сенсационных новостях, и он думал о Дуэйне, умирающем от зависти, и он думал о том, как майор Армбрустер пожимает ему руку, и он думал о своей маме, просящей прощения за то, что он принял шпионов, а также за некоторых По этой причине он даже подумал о Труди Ламарре, рыжей из своего класса.