Бегство мертвого шпиона - [88]

Дхару нравился этот план, шумная толпа служила отличным прикрытием, и в такой давке вряд ли кто-то смог бы следить за ними, оставаясь незамеченным. Однако он почувствовал волнение, когда ни один из велорикш не остановился около мечети в 12.15. Он смотрел на окружавших его людей, один из них был его связным. Стараясь не привлекать к себе особого внимания, он разрешил уличному мастеру, обещавшему «первоклассный сервис», почистить ему ботинки.

Дхар еще издали заметил рикшу, водитель пытался протиснуться сквозь толпу людей, двигавшихся по Дариба-Калан. Эта сцена напомнила ему телевизионные репортажи с Лондонского марафона: люди шли, покачивая головой, и глядели вперед. Когда рикша приблизился, зигзагами пробираясь через толпу, он заметил человека в черной бейсболке. Дхар расплатился с мальчиком и снова огляделся. Но и на этот раз он не смог вычислить связного.

Рикша остановился около ворот мечети. Дхар подошел поближе, продолжая осматривать окружавших его людей. Пассажир вышел, не поднимая головы. Дхар кивнул водителю, показывая, что он будет его новым клиентом, и попросил отвезти на рынок Гадодиа. Водитель жестом предложил ему садиться. Дхар не увидел ни одного знакомого лица. Он уселся на тонкую поролоновую подушку.

— Поехали, — сказал он водителю, восхищаясь хладнокровием своего невидимого связного. И в этот момент рядом с рикшей откуда ни возьмись возникла фигура.

— Вы, случайно, не в сторону ратуши? — Связной свободно говорил на языке урду.

Дхар улыбнулся.

— Садитесь, — сказал он, подвигаясь. Он не ожидал, что связной окажется женщиной.

Глава 49

— Премьер-министр потребовал, чтобы вас оставили в живых, — сказала Армстронг, вытирая остатки кровавых разводов с избитого лица Марчанта. Она положила губку в тазик, красные полосы закружились в мыльной воде. — Но американцев это не особенно встревожило. У них сейчас другие заботы. Так что мы смогли договориться.

— Значит, поэтому они и послали вас? Звучит весьма убедительно.

Как бы там ни было, Марчант обрадовался приходу Армстронг. Теперь он снова мог видеть обоими глазами, порезы на его голове были аккуратно зашиты, на нем была чистая, пусть и не совсем его размера одежда: джинсы и хлопковая рубашка без ворота. Пока врач осматривал его, в комнату принесли два деревянных стула. Но главное, что женщина, которая сидела перед ним, сильно отличалась от той неприятной особы, которую он встречал в Лондоне: она казалась мягче и женственнее. Возможно, все дело было в кремовом сальвар-камизе с простой вышивкой на груди. Он всегда видел ее только в темных, строгих костюмах.

— Дэниель, мы должны кое о чем поговорить. О Лейле.

Марчант с трудом подавил невольное желание перебить ее. Он меньше всего ожидал услышать имя Лейлы.

— В ваше отсутствие Маркус Филдинг сделал очень серьезное заявление на ее счет.

— Она ведь работала на них, не так ли?

— На кого?

— На Лэнгли. Она подставила меня во время марафона. Это единственное объяснение ее поступку. Она могла обо всем рассказать, снять с меня все подозрения, но не сделала этого.

Армстронг ответила после короткой паузы:

— Лейла рассказывала вам о своей матери?

— Очень редко.

— Вы когда-нибудь встречались с ней?

Марчант пытался понять, к чему клонит Армстронг, задавая подобные вопросы.

— Она не хотела этого. А что?

— Но вы знали, где находится ее мать?

— В доме престарелых. В Хертфордшире. Лейла немного стеснялась этого факта.

— Мать Лейлы вернулась в Иран вскоре после смерти ее отца. Она никогда не жила в британском доме для престарелых.

Марчант ничего не сказал. Он вспомнил слезы Лейлы, телефонные звонки, нежелание обсуждать подробности, ее переживания из-за того, как плохо обращаются с ее матерью.

— Американцы узнали об этом, — продолжала Армстронг. Она могла заявить об этом с триумфом, но, похоже, подобные откровения не доставляли удовольствия ей самой. — Они воспользовались этой информацией, чтобы завербовать Лейлу. Офицер, который осуществлял ее проверку, считал, что ее мать до сих пор находится в Великобритании. Лейла так и не сообщила ему о том, что мать вернулась в Иран. Офицера отстранили от работы.

— Значит, американцы признались вам, что она работала на них?

— В конце концов им пришлось это сделать. Чедвик, не теряя присутствия духа, ответил, что он уже знал об этом. Но они так и не сказали нам, как именно ее завербовали. Лейла знала, что ее карьера в МИ-6 закончится, если выяснится, что ее мать находится не в Хертфордшире. Американцы угрожали ей, что сообщат в отдел проверки на благонадежность. Поэтому она выполняла задания Лэнгли.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Потому что Филдинг сказал кое-что еще. — Она сделала паузу. Теперь в ее голосе послышались нотки сочувствия, почти что материнской заботы. — Он считает, что все это время Лейла работала на Иран.

— Иран? — тихо переспросил Марчант. Повторяя это слово, он понял, что Филдинг был прав. Это был последний рывок, который он никак не мог совершить в своих выводах. Викарий сделал это за него, ведь его разум не был затуманен любовью.

Филдинг знал, что время на исходе. Когда самолет приземлился наконец в тихом уголке аэропорта Индиры Ганди, на улице была жара почти в пятьдесят градусов. Кондиционер еле-еле справлялся с работой, и в самолете было недостаточно топлива, чтобы совершить еще один перелет, даже если бы для них открыли воздушное пространство, что само по себе казалось маловероятным.