Беглецы - [33]
— Суджа, я знаю, что ты ужасно по нему тоскуешь. Даже я до сих пор скучаю. Но не отталкивай меня, не нужно отгораживаться. Идем, мы можем вместе пойти на факультатив или просто прогуляться. Или еще что-нибудь придумаем.
— Мне очень жаль, — покачала головой Суджа. — Просто у меня газета и домашние задания, и к тому же мама хотела, чтобы я помогла ей по дому.
— Но я не видела тебя уже несколько недель.
— Честно, мне столько домашки делать, и я работаю в газете. Просто нет времени.
— Суджа…
Девушка потупилась:
— Извини, Кёнбок. Я просто не могу.
Кёнбок замолчала. Суджа иногда была такой упрямой, а ведь могла бы столько сделать!
— Тебе лучше быть среди друзей, — наконец сказала она.
— Если честно, то я не думаю, что ты знаешь, что для меня лучше, — ответила Суджа.
Кёнбок поджала губы.
— Ну ладно, хорошо… — Она недоговорила и сделал шаг назад.
Все это напоминало ей историю ее тетки. У той уже много лет назад пропал муж, и она так и не смогла выяснить, что с ним произошло. Зато тетя продолжала работать на фабрике и честно посещать партийные собрания, выказывая тем самым рвение и неослабевающую преданность Партии. Но со временем она начала понемногу самоустраняться, меньше разговаривать и постепенно превратилась в слабое подобие себя. Так женщина уходила все глубже и глубже в свою раковину и в конце концов оказалась в лечебнице. Врачи признали у нее «проблемы с головой». Кёнбок не хотелось, чтобы подруга пошла той же дорогой.
Она видела, как Суджа пробежала по коридору и толкнула дверь, которая, описав большую дугу, впустила внутрь луч солнца.
Когда дверь захлопнулась, Кёнбок сказала подругам:
— Идите, я подойду чуть позже.
Подхватив книги, она помчалась по коридору и в мгновение ока оказалась у бокового выхода. Выскочив за дверь, Кёнбок увидела, как Суджа взбирается вверх по каменной насыпи и сумка с учебниками бьет ее по спине. Кёнбок помедлила возле здания, дождавшись, пока подруга преодолеет насыпь, и тоже припустила вверх по склону, спотыкаясь о камни. Она оказалась на улице как раз в тот момент, когда Суджа свернула в переулок и пошла дальше, минуя стоявших кучками студенток младших курсов, одетых в белые блузки и темно-синие юбки. Кёнбок старалась не упускать подругу из виду и сбавила шаг только тогда, когда Суджа подошла к Т-образному перекрестку возле черного рынка.
У Кёнбок пересохло во рту. За все годы жизни в Пхеньяне она ни разу не бывала на нелегальном рынке.
В переулке, где он располагался, торговцы сидели на корточках, разложив перед собой скудный товар, а над черными электрическими проводами поднимались в хмурое небо тонкие струйки дыма. Вдоль большого прилавка на перевернутых пластиковых ведрах сидело несколько человек. Прихлебывая, ели из дымящихся плошек лапшу. От пикантного аромата супа у Кёнбок заурчало в животе. Она стянула со своего «конского хвоста» резинку и тряхнула головой — волосы упали так, что закрыли половину лица. Подняв воротник куртки, Кёнбок глубоко вдохнула и вошла в переулок. По его обеим сторонам выстроились продавцы. Чего они только не использовали в качестве прилавков: и старые пакеты, и куски картона, и обрывки ткани. В одном месте она увидела кучу всевозможной одежды, на другом лежали китайские часы, где-то встречались горки ростков с испачканными в бурой земле корнями и ряды полосок сушеного мяса, довольно отталкивающего вида. И все это было нелегальным.
Суджа продвигалась по рынку, поворачивая голову то влево, то вправо. Девушка шла мимо прилавков, открывавших перед ней абсолютно другой мир: изобилие электроники, продуктов, ярких пластмассовых изделий, одежды и прочих вещей, которых она никогда не видела прежде. Казалось, будто передней приподнялась гигантская маскировочная сетка и показала тайную жизнь ее города — другую сторону Пхеньяна, которая никак не соответствовала официальному облику с бетонными зданиями и широкими пустынными улицами. Неужели отец всегда знал об этом, об этих людях, которые вот так торгуют на рынках, где можно договориться о чем угодно?
Над головой раздался треск: это ожил государственный громкоговоритель. Пришло время для вечерних новостей. Начало было обычным: фабрика в Пил-Чу превысила норму по выпуску стали на сто пятьдесят процентов; достигнут очередной порог по производству ракет в рамках ядерной программы; Уважаемый Товарищ Ким Чен Ын посетил провинцию Чагандо с целью проверки границы с Китаем. Затем диктор объявил о послании от Уважаемого Товарища Ким Чен Ына. Последовала пауза, а потом из громкоговорителя зазвучал хриплый тенор, принадлежавший сыну Великого Руководителя:
— Дорогие товарищи, с гордостью объявляю о введении особых мер на границе, принимаемых с целью повышения безопасности нашей страны. Поскольку сегодня Чосон борется с попытками бегства из страны, любой пойманный изменник будет немедленно предан смертной казни. Даже те, кто только задумывается о бегстве, будут пойманы и наказаны. — Его голос становился то громче, то тише. — Мы усилим нашу северную границу и научим граждан уважать ее. С помощью Вечного Президента проблема в этой стране будет искоренена. Изменники лягут в землю, и северная река станет могилой для всех предателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
События, которые разворачиваются в романе, происходят в Китае в середине XVII века. Однажды в сердце юной девушки по имени Пион заглянула Любовь. Но вслед за ней пришла Смерть. И это стало для героини началом новой Жизни.
Афганистан, 2007 год. У Рахимы и ее сестер отец наркоман, братьев нет, школу они могут посещать лишь иногда и вообще редко выходят из дома. Надеяться им остается только на древнюю традицию «бача пош», благодаря которой Рахиме можно одеться как мальчику и вести себя как мальчик, — пока она не достигнет брачного возраста. В качестве «сына» ей разрешено всюду ходить и сопровождать старших сестер. Но что будет, когда Рахима повзрослеет? Как долго она будет оставаться «мужчиной»? И удастся ли ей смириться с ролью невесты? Дебютный роман Нади Хашими, американки афганского происхождения, — это рассказ о трудной судьбе, о бессилии и о праве распоряжаться своей жизнью.
Отец шестнадцатилетней Камбили, героини бестселлера нигерийской писательницы Чимаманды Адичи — богатый филантроп, борец с коррупцией и фанатичный католик. Однако его любовь к Богу для жены и детей оборачивается лишь домашней тиранией, страхом и насилием. И только оказавшись в гостеприимном доме тетушки, Камбили понимает, что бывает другая любовь, другая жизнь… Уникальный лиловый куст гибискуса станет символом духовного освобождения.
1930-е годы. Дочь бедной вдовы, юная кореянка Сонджа счастлива — она любима и ждет ребенка. Правда, когда выясняется, что ее избранник женат и готов взять девушку лишь в содержанки, Сонджа от отчаяния принимает предложение молодого пастора и уезжает с ним в Японию. Она надеется на лучшее, но готова ко всему… Так начинается сага о нескольких поколениях эмигрантов — рассказ о чести, национальном достоинстве и о том, чем человек готов пожертвовать ради семьи. Роман, написанный американкой корейского происхождения Мин Чжин Ли, сразу же приобрел популярность и попал в список десяти лучших книг 2017 года по версии журнала The New York Times.