Бедствующая земля - [103]
Система подрядов по своей природе препятствует профсоюзному движению, так как наделяет подрядчика полной монополией в отношении возможностей найма. Во многих местностях ее роль аналогична роли компанейских профсоюзов.
«Мексиканские рабочие, — комментирует Бюро труда штата Техас, — легко попадают в полное подчинение одного из своих соотечественников. С ними обращаются почти как с крепостными, и вне зависимости от того, процветает ли хлопковод или нет, оплата мексиканского рабочего за работу в поле не превышает 75 цент. — 1 долл. в день».
Подрядчик привозит рабочих на место работы на грузовике, на котором обычно помещается от 50 до 60 сборщиков хлопка и весь их скарб, а такой вид транспортировки обычно удобней, чем индивидуальный переезд. Кроме того, подрядчик знает, где имеется спрос на рабочие руки, так как он находится в тесном контакте с Бюро труда штата Техас.
Среди мексиканцев исключительно сильны родственные традиции. Поэтому не удивительно, что система подрядов в значительной степени зиждется на семейном начале. Если подрядчика можно сравнить с генералом, то главу мексиканской семьи следует сравнить с майором. Он возглавляет свою собственную семейную организацию, состоящую не только из непосредственных членов его семьи, но и побочных родственников. Такая семья может состоять из 12, 15 или 20 работников. Все они тесно связаны друг с другом, работают, живут и передвигаются вместе. Это способствует упорядочению предложения рабочей силы и дает возможность подрядчику иметь дело с тесно спаянным рабочим коллективом.
Типичным видом транспорта для переброски хлопкоробов, особенно там, где главную роль играет система подрядов, служит открытый или крытый грузовик. При несчастном случае, имевшем место в 1940 г. в Техасе, в Мак-Аллене, получили увечья 44 мексиканца, ехавшие в грузовике; 29 было убито, из них 11 детей моложе шестнадцати лет[225]. Кузов грузовика имел плотные стенки, а дверцы были закрыты. Сверху он был прикрыт брезентом, так что 44 человека, находившиеся в кузове, не могли видеть дороги. Подобные катастрофы случаются весьма часто, подрядчики почти никогда не страхуют своих машин от несчастных случаев. Многие рабочие все еще добираются до места сбора урожая пешком, другие — на попутных машинах, некоторые же — в товарных поездах. Считают, что около 30 % общего числа мигрантов имеют старые, изношенные автомашины. Владельцы изношенных машин отличаются от других рабочих тем, что работают без подрядчиков, могут легче сниматься с места, передвигаться на большие расстояния, так как не связаны с определенным работодателем, и могут брать с собой больше походного оборудования. Обычно они работают на меньших полях, причем работают в индивидуальном порядке, а не в бригадах мигрантов. Останавливаются они, как правило, у дороги, а не в лагерях предпринимателей.
Плантационная система по крайней мере обеспечивала каждой семье лачугу или хижину. Используемые же теперь рабочие — мигранты — не получают даже этой скромной поддержки. Строго говоря, в Техасе нет частных лагерей. Считается, что сборщики должны обеспечить себя собственным жильем и разбить лагерь там, где смогут найти для него место. Не делается ничего, чтобы создать необходимые для лагеря условия, как-то: обеспечить его водой, уборными и крышей. В Техасе не производится обследования рабочих лагерей, и по своему состоянию эти лагери хуже, чем где-либо в другом месте Соединенных Штатов. Не следует также забывать, что в Техасе по временам идут дожди и что в северо-западных прериях в октябре и ноябре по ночам чрезвычайно холодно. Там же, где рабочим предоставляются лагери, они состоят из сараев, помещений для скота, гаражей или из однокомнатных хижин — от 20 до 60 в ряд[226]. Типичный лагерь обычно помещается недалеко от железной дороги или вблизи хлопкового поля. «Землевладелец большей частью предоставляет лишь место для лагеря, рабочий же должен разбить на нем палатку или соорудить себе какой-либо другой вид жилья, а также должен иметь собственную мебель и домашнюю утварь. Некоторые фермеры предоставляют рабочим в пользование лачуги, состоящие из одной или двух комнат, но я никогда не видел, чтобы лагерь, состоящий из подобных лачуг, был снабжен домашней утварью, какой-либо кухней или санитарными удобствами. Вода обычно дается бесплатно, но дрова предоставляются очень редко, и рабочему строго запрещают рубить деревья. Поэтому он вынужден использовать в качестве топлива сухие стебли хлопчатника, которые смогут собрать дети. Сами же лачуги находятся в таком плачевном состоянии, что с трудом поддаются описанию»[227]. «Вода часто берется из заброшенных колодцев или ручьев, а в некоторых случаях привозится издалека. Насколько я знаю, почти нигде не производилось обследование пригодности использования воды для питья»[228].
Чтобы уяснить себе, каково положение с лагерями в Техасе, ознакомимся со следующей выдержкой из ежегодного отчета Бюро труда штата Техас[229]:
«В марте 1938 г. судья одного из основных хлопководческих графств Амарильского района сообщил Бюро о том, что около 300 рабочих-негров находятся в бедственном положении на крупной хлопковой плантации в соседнем графстве. Поместье, о котором шла речь, охватывало 9 тыс. акров, из коих большая часть была засеяна с 1937 г. хлопком. Плантация давала очень много хлопка. Управляющий этой плантацией, предпочитая иметь дело с негритянской рабочей силой, поручил многим владельцам грузовиков завербовать негров из центрального Техаса, причем платил им за каждого завербованного рабочего около 5 долл., вычитывая затем эту сумму из первого заработка сборщиков хлопка».
